Ну, съела одного, другого, пора бы и честь знать. Теперь поня-а-тно! Но что же мне делать после этого? Как себя вести? Вот незадача! Вечно я увижу то, что нормальному человеку и не приснится. Только бы она не обернулась, Господи, сохрани!
Квадратная голова Дьяволицы поплыла налево, повернулась на сто восемьдесят градусов и уставилась фосфоресцирующим глазом прямо в лицо бедного Николая – Чудотворца.
– Добрый вечер, Мандолина Одолеевна, – пролепетал Николай, заметно бледнея даже в лунном свете.
– Добрый вечер, – нежно-нежно пропела Мандолина, – только разве вы не видите, что уже ночь? – ещё нежнее прошелестела Одолеевна.
– Господи, чур меня! – мысленно ужаснулся Николай. – Как я раньше не замечал, что у неё два лица и оба престрашные. А вслух как бы приветливо, как бы радостно промолвил:
– Гуляете? Свежий воздух – это всё! (И про себя: Что я несу, что несу, окаянный!)
– В этом я с вами согласна, – коротко хохотнула Дьяволица.
– Понимаю, понимаю, что только в этом, – мысленно ответил Николай. А вслух сказал очередную чушь: " И я с вами согласен».
– Что это вы без очков? – в упор спросила Мандолина.
– Да-да, я ничего не вижу. Какое у вас платье удивительное – точно по фигуре! Вам очень идёт.
– Платье? Может быть… Вы всегда по ночам гуляете?
– Нет-нет, что вы! Я случайно, – с ужасом услышал Николай свой жалкий голос. – До свидания, хорошей прогулки! А я – прямо домой.
– До свидания, – мелодично пропела Мандолина, – на работе увидимся, – ещё нежнее пообещала Одолеевна.
– Что я наделал! – ужаснулся про себя Николай.
2.
Напролом через кустарники, залитые серебром луны, разбрасывая во все стороны её сверкающие брызги с каждой ветки, попадавшейся на пути, сам в серебре с головы до ног, бежал Николай всё дальше и дальше от страшной и неизбежной как скала Мандолины.
– За что, Господи, воздвиг ты над моей бедной головой эту Дьяволицу! Почему так страшны, особенно страшны начальники в женском образе? Хотя какой там образ! Что в ней женского, кроме голоса… – шептал на бегу Николай.
Он устал, тяжело дышал. Серебро луны медленно стекало с его волос, падая на плечи, струясь по груди, рукам, ногам… Остановившись на высоком берегу реки, Николай окинул глазом вдруг открывшуюся фантастическую панораму – река, лес, горы на далёкой кромке горизонта с висящим, парящим в небе живым диском Луны.