Просто Николай не знал ещё, с кем имеет дело. Теперь же… Надо срочно проверить, где находится Нитроэфирский.
Взобравшись на крышу девятиэтажки, Николай – Чудотворец прислушался к живым сигналам эфира, отыскал знакомую ноту Нитроэфирского, и, оторвавшись от плоскости, полетел в найденном направлении.
Сияло солнце, но очень быстро, словно в ускоренной съёмке, оно скатилось к горизонту и скрылось за его чертой – Николай летел на северо-восток в направлении Петропавловска – Камчатского, то есть навстречу ночи.
Незаметно вышла Луна, засверкали звёзды. Слева от Николая, вдалеке – где-то за горизонтом, переливаясь как разноцветное полотно, зажглось северное сияние. Сигнал всё ярче, ярче – вот он, посёлок – маленький, несколько домов…
– Где же завод? – поискал глазами Николай, но ничего похожего не нашёл. Спустившись на землю, постоял в раздумьи, снова поймал знакомую волну и пошёл, словно по пеленгу. Уткнувшись в дверь какого-то полуразрушенного сарая, Николай открыл дверь и вошёл внутрь. Было уже восемь часов вечера по местному времени.
– Да, это здесь, – понял он, увидев знакомые химические реакторы, выдаваемые Мандолиной за последнее слово пищевой промышленности.
– Эдик, где ты, – крикнул он.
– О, ты откуда? – выглянул Эдик из-за громоздкого реактора. Был он в каких-то огромных валенках, явно не своего размера, в чёрной телогрейке и в своей маленькой шапке-ушанке.
– Здорово! Ну, как ты тут? Монтаж продвигается?
– Пока не очень. Прилетели два сварщика и монтажники и все свалились с температурой под сорок – так идёт акклиматизация. Я тоже неделю провалялся, еле жив. И вообще, всё, что мы делаем, действительно, авантюра. Вельзевул деньги взял, огромные, между прочим, забросил сюда эти горшки служебным самолётом и пару-тройку мужчин – как хотите, так и монтируйте. А я – за технолога. Вот и весь мини-завод.
– Да-а, – только и сказал Николай, оглядывая сарай. А как заказчики, как они на это смотрят?
– Ну, посмотрели они на наши горшки, поудивлялись. Они-то представляли себе, что это будет цех, похожий на финские пищевые цеха. Это со слов Вельзевула. Поудивлялись, посмеялись и потеряли интерес к этому делу.
– А деньги? Они же потеряли деньги?
– Вот это они не смогут доказать. Я всё равно должен смонтировать всё это и получить первые партии «Бруснички» и «Развесистой клюковки», иначе не смогу вернуться домой – уволят.