Глава 3. Эволюция театрального костюма
Totus mundus histrionem agit. (Весь мир лицедействует)
Петроний Арбитр.
Цель театра во все времена была и будет: держать, так сказать, зеркало перед природой, показывая доблести её истинное лицо и её истинное – низости, а каждому веку истории – его неприкрашенный облик.
Уильям Шекспир.
В центре нашего исследования стоит актёр, человек, который играет роль. Высказывания, вынесенные в эпиграф, общеизвестны. С точки зрения психолога они наиболее полно характеризуют заложенное изначально свойство человеческой натуры – умение играть, как способ адаптации к окружающему миру. Естественно, что актёрам игра присуща в первую очередь, потому что они это делают профессионально, то есть знают КАК. Определённое поведение актёра на сцене, смысл его роли, воздействие на зрителя, воплощение образа – эти положения достаточно подробно изложены в трудах мастеров, посвятивших себя театру. О том, как актёр в жесте, слове, движении, интонации создаёт новый образ, при помощи каких умений и по каким законам он это совершает, также немало фундаментальных исследований.
В этих трудах рассматривается взаимоотношение костюма с актёром только с точки зрения создания сценического образа. Например, Александр Яковлевич Таиров (Корнблит) (1885—1950) писал: «Костюм – это средство сделать все тело, всю фигуру актёра более красноречивой и звучащей, придать ей стройность и лёгкость, либо неповоротливость и тяжесть – сообразно творимому им сценическому образу» [57]. Это средство со временем менялось, менялись и взаимоотношения, но никто из авторов не говорил о влиянии сценического костюма актёра на его собственную психику. Наша задача – исследовать эту связь, учитывая при этом специфику деятельности актёра в период создания образа.
Истинный образ создаётся в предлагаемых обстоятельствах и декорациях. При этом костюм можно рассматривать как «двигающуюся» часть декораций. В идеале творческий акт следует наблюдать в момент его проявления. Этот идеал реализуется ежесекундно во время пребывания актёра на сцене. Основатель психодрамы доктор Дж. Л. Морено, австрийский психиатр, эмигрировавший в 1925 году в США, писал: «Давид» Микеланджело остается истинным «Давидом» лишь в месте своего творения. Помещённый в музей, он перестаёт быть самим собой и становится частью музейной композиции» [35]. Это утверждение абсолютно точно совпадает с понятием существования актёра на сцене в образе. Только на сцене актёр выражает содержание художественного образа, в создании которого помогает мастеру такое средство выражения как театральный костюм. Начнём с его зарождения в античной Греции.