Устойчивой экономики у нас до сих пор так и не сложилось, что, в общем-то, и неудивительно. Удивительным стало бы обратное. Причём, я не только о Ладоге говорю, но и о Руси в целом. Да, по итогам двух лет население перевалило за четыре тысячи, уже буров почти догнали. Но объём внутреннего рынка ничтожен, ничего такого, что имеет смысл экспортировать, у нас нет, фактически экономика всей колонии держится на плаву исключительно благодаря двум внешним источникам финансирования – остаткам (иссякающим) наших первоначальных паёв и деньгам, которые привозят с собой новые переселенцы. Конечно, кое-какая внутренняя торговля потихоньку налаживается – лес, зерно и фрукты с севера на юг, нефтепродукты в обратном направлении. С прочим дела пока обстоят так себе. Единственное светлое пятно – один из прибывших прошлой осенью, немного освоившись, теперь пытается организовать небольшую фабрику по производству шерстяных тканей. Условия для овцеводства у нас здесь идеальные, мериносы и корридейлы3 плодятся и растут со страшной силой, так что, хочется верить, бизнес пойдёт. Правда, всё опять упирается в рынок сбыта…
Ладно, что-то я отвлёкся.
– …выделить стройматериалы не можем себе позволить. Если кто хочет добровольно поучаствовать – бога ради, не имею ничего против.
Повздыхали, но согласились. Я же говорю – нужно людей вовлекать в самоуправление, это им мозги прочищает и настраивает на правильный лад, как ничто другое. На первых собраниях, помниться, всё рвались «чтоб всем, бесплатно, и никто не ушёл обиженным». А деньги из тумбочки возьмутся, типа.
На этом заседание завершилось и народ, без особой спешки, потянулся на выход. В дверях же немедленно нарисовались двое, ожидавшие конца мероприятия во дворе.
Один из них, высокий и довольно упитанный мужик с рыжиной в шевелюре и южной маслянистостью в глазах, здоровается первым.
– Доброе утро, Виталий Сергеевич!
– Здравствуйте, Давид Мамукович…
Не очень-то оно для тебя доброе, только ты ещё об этом не знаешь. Поймав взгляд Лили, жестом спрашиваю, готова ли выписка из протокола. Девушка также беззвучно отвечает: «Почти». Грузин, тем временем, с места в карьер развивает наступление:
– Виталий Сергеевич, ну как там по моему вопросу, решили? У меня ведь уже и место готово, и…
Лиля, сидящая сбоку, вне поля зрения посетителя, достаёт из принтера напечатанный документ, заверяет своей подписью и ставит штамп. С облегчением перебиваю многоуважаемого Давида Мамуковича: