– Да я… Да мне… Спасибо, товарищ полковник. Всегда рад помочь!
Полковник снисходительно улыбнулся и подписал пропуск. Платон Кузьмич как на крыльях вылетел из комнаты:
«Так вот, значит, как они работают! Органы!»
В последнем слове было столько уважения и даже восхищения, что и не сообразишь, чего больше. Одно ясно: с ними – как за каменной стеной!
Успокоенный и просветлённый, Платон Кузьмич направился к дому. Больше ничто не отягощало его руки. Надо же, как всё удачно сложилось! Он уже подходил к подъезду, когда в голове молнией сверкнуло: «Чёрт побери, а ведь дома ещё столько ненужной литературы! И можно…»
Поражённый открывшимися перспективами, потомок книголюба и библиофила вошёл в подъезд, давно уже требовавший ремонта. Наследие ленинизма ещё давало о себе знать…
Северные широты… Холодные, коварные просторы, бороздимые судёнышками с героическими экипажами… Места не для слабаков. Здесь нужны люди особенные, с характером. Рыбаки!
Сейнер «Непобедимый» уже вторую неделю боролся с волнами. А рыбы всё нет! Но вот и удача: большой косяк. Закипела работа. Сноровисто действуют моряки. И вот уже в трюм хлынули представители морской фауны. Есть улов! Только…
Боцман Степаныч ввалился в капитанскую рубку и осипшим от волнения голосом прохрипел:
– Михалыч!
Мыхалычем звали капитана сейнера, который сразу понял: что-то случилось…
– Чего тебе?
– Там… это… – и показывает рукой на трюм. Капитан посуровел:
– Говори внятно! Что случилось?
– Там… рыбы…
Лицо Михалыча подобрело:
– Рыбы? Хорошо, что не птицы…
– Золотые!
– Кто?
– Да рыбы же!
– В смысле…
– Ну, вроде – селёдка, а на самом деле – золотые рыбки… Как в аквариуме… Только крупные…
– И много их?
– Да весь косяк!
Капитан недоверчиво смерил боцмана взглядом:
– Ты, Степаныч, часом, белены не объелся? Откуда здесь золотые рыбки? В высоких-то широтах! Вода около нуля! И вообще: мы селёдку ловим, а не золотых рыбок. Се-лёд-ку! У нас план по засолу! Что я скажу заказчику?
На Степаныча было больно смотреть. Словно именно он и был повинен в том, что вместо добротной атлантической сельди в трюме шевелится чёрт знает что. Но даже не это было главным. Главным было то, чего он попросту не мог выговорить. Язык отказывался…
Капитан, между тем, видел: моряка что-то гложет:
– Ну, чего ещё? Договаривай!
– Они… это… требуют…