Любой дар – это тяжкое бремя. Это ноша, о которой невозможно забыть. И у поэта, живущего в гармонии слов, всегда есть утешение в виде иллюзий, которые, сменяя друг друга, создают обезболивающий кокон вокруг хрупкой личности их автора. Философ же живёт вечным. Он как бы не здесь и не сейчас, и ему не больно от того, что он бесконечно далёк от живого клокотания страстей, отстранённость страхует его от пустых переживаний.
Но каково тому, кто, будучи логиком, отталкивает от себя бытие со всеми его радостями, а переживает этот разрыв как поэт? Каково тому, кто как мастер слова ловит в сети рифмы тончайшие чувства, но осознаёт при этом, что всё это происки Великого существа, ведущего человека по неверному пути? Нет такому человеку ни покоя, ни тихого счастья. Возможно, поэтому поэзия Гейдара так пронзительна и так трагична. Но без неё невозможно оценить Джемаля во всём объёме личности. Личности абсолютно уникальной, которая, конечно же, останется в истории и будет изучаться не одним поколением философов и поэтов.