– Забирай скотина, но в следующий раз я буду играть только на твой гараж, который обязательно будет моим. Так что время не отсрочивай, а готовь дарственные бумаги для передачи мне своей недвижимости.
– Валер, тебя шибко ранили в Афганистане. С чего ты взял, что я буду играть на свою недвижимость? Может, скажешь на Марусю с тобой играть? – обиженно произнёс Витя.
– Мне женщины не нужны недвижимые с железными бицепсами, я живых и весёлых люблю.
– Зато они тебя не любят, – уколол Витя Валеру. – Найди себе тёлку по душе и женись. Забыл, как мы с тобой в молодости по девочкам бегали. А после Афгана ты совсем нюх потерял. Тебе простату, пулей случайно не приласкало?
– От Доктора, что ли научился подкалывать? Ты получил свои деньги и вали на рынок. Трать их один, если у тебя совести нет, – зло сказал Валера, в надежде, что Витя сжалится над ним и вернёт деньги, как уже бывало не раз.
Но Витя столько оскорблений получил от своего друга во время поединка, что решил, ни в коем случае проигрыш Афганцу не прощать.
…Витя направился на рынок, выбрал себе дорогое трико «Пума». После чего зашёл там – же в кафе, где они с Афганцем, после дежурства часто пили пиво с креветками. Витя под впечатлением своей игры сидел за столом и со смаком потягивал пивко с воблой, прокручивая в голове победоносную игру. Он был безмерно рад, что осадил Афганца. И дело было не совсем в деньгах, а в престиже. «Наконец – то я Хвастуна наказал, как хотел!», – блаженно думал он, – теперь будет знать, как со мной связываться. Злорадствовать больше не будет».
Но его приятное одиночество было испорчено внезапным появлением бледнолицым и встревоженным отчимом Валеры Афганца Александром Фёдоровичем. Он сам в прошлом был не плохим теннисистом и часто выступал на соревнованиях, не выходившие за пределы области.
– Витя ты прости моего чемпиона? – присел он к Стрельцу за столик, – ведь он сволочь проиграл материны деньги, которые она откладывала с пенсии на лекарство. Верни, пожалуйста, деньги? В таких жизненных моментах Витя мог пустить слезу и снять с себя последние штаны, чтобы отдать страждущему горемыке.
– Дядя Саша я не знал, что он воспользовался материными деньгами. Я бы ни за что у него их не взял. – Витёк положил перед ним пачку денег, – извините, но остальные я успел потратить, – виновато сказал Витя.