Он ожидал негодования. Но Юлия только проговорила:
«Я долго пребывала в отчаянии. Мне казалось, что вокруг столько низостей, столько мерзостей… Но судьба меня сводит с настоящими героями. Вы один из них, хоть и столь юны».
«Умоляю вас, отошлите Фрежвилля…», – шептал он, словно в бреду.
«Зачем меня отсылать?» – раздался уверенный голос.
Кристоф быстро повернулся. Невысокий брюнет с весьма миловидной наружностью, переодетый в костюм пастора, стоял напротив него. Под сутаной угадывалась шпага. Глядел он на Кристофа как на нашкодившего щенка. И было за что.
Чтобы замять неловкую паузу, Юлия начала торопливо представлять их друг другу и говорить о неисповедимых путях, столкнувших их, родственников, друг с другом.
«Мир тесен и земля круглая», – подытожил Фрежвилль, присаживаясь рядом с ними. – «Но вы так и не ответили на вопрос, барон фон Ливен – ваше ли родство с мадам Жюли вам право распоряжаться ее маршрутом? Или же есть другие причины не доверять мне?»
Удивляло то, что Фрежвилль не говорил ничего оскорбительного, – наоборот, вел себя подчеркнуто любезно. Но при этом Кристофу страшно хотелось надавать ему пощечин и позвать на дуэль. Впрочем, он понимал, это чувство было взаимно – шевалье он тоже не понравился.
«Мне показалось, что мои причины вам очевидны. Я русский подданный, как и мадам баронесса. Вы же носите титул шевалье, что на территории, оккупированной якобинцами, весьма опасно», – повторил фон Ливен столь же любезно. Но затем добавил вполголоса: «Странно, что вам незнакомы подобные истины».
Юлия перевела взгляд с одного молодого человека на другого. Более всего ей не хотелось, чтобы двое жертв ее обаяния поубивали друг друга прямо на ее глазах.
«Что ж, я вижу, русские офицеры – настоящие рыцари», – проговорил Фрежвилль вполне любезно, но с некой язвительностью в голосе. – «Но меряться благородством нынче не время. Здесь говорят, что французы придут сюда через три дня».
«Mon Dieu», – вырвалось у Юлии.
«Завтра в Амстердам отправляется баржа в Амстердам. Нам надо поспешить…», – сказал Фрежвилль. – «И, думаю, вам тоже, молодой человек. Я понятия не имею, как якобинцы относятся к русским. Тем более, если эти русские – еще, к тому же, и австрийские офицеры».
Кристоф посмотрел на Юлию. Если она проявит упорство и останется с ним, так тому и быть. Он знал, что защитит и ее, и ребенка. Что бы это ни стоило. Если же она поддастся уговорам шевалье, то что ж, он ее тоже поймет. Если этот Фрежвилль действительно увез ее из захваченного бунтом Парижа, то и здесь ее выручит. О Боже, как мучительно Кристоф ему сейчас завидовал!