Атаман: Она вырастет – разберется. Ей помогут разобраться, и церковь поможет. (Отец Марк согласно закивал головой, Кристина улыбнулась священнику.) Я вам задам вопрос: в армии служил?
Красовский: Нет, не служил.
Атаман: Все. Вы посторонний человек в стране.
(Комната наполнилась тишиной и неловкостью, словно пролетевший только что тихий ангел пукнул, не дотянув до форточки.)
Батюшка: Василий Федорович, подожди минутку, дорогой, подожди (отец Марк попытался возглавить дискурс).
Собчак: Вы волевой человек. Вы построили прекрасный корпус. Ну почему же вы считаете, что, если человек в армии не служил, он не патриот?
Атаман: Вы, молодой человек, не любите отечество. Как вы его можете любить, когда вы кашу солдатскую не ели?
Красовский: Путин тоже ее не ел.
Атаман: У нас не только Путин. У нас последний в армии служил министр обороны Грачев.
Красовский: Они не патриоты? Путин не патриот?
Атаман: Он служил в тех органах, где военная подготовка. Все! Не могу! (Обтираясь уютным, пожелтевшим от стирок носовым платком, атаман хлопнул дверью. Спорщики удивленно глядели ему вслед, а Кристина робко подняла руку.)
Кристина: Можно мне вопрос задать? Я, может быть, про другое совсем. Ну вот, смотрите, каждый человек чего-то боится, да? А чего Сталин боялся? (Все огорошенно поглядели на маленькую девочку. Первым опомнился священник.)
Батюшка: Я думаю, что, как всякий человек, он боялся смерти. Подсознательно человек боится смерти именно из-за того, что душа боится умереть без покаяния. Поэтому человеку верующему умирать легче. А когда человек со всеми находится во вражде и злобе, то, конечно, он боится смерти. Но Сталин покаялся.
Собчак: Покаялся?! Это вы откуда знаете?!
Батюшка: Если бы не покаялся, не осталось бы к 1941 году ни одной церкви, а у нас наоборот. Мы войну выиграли, Духовную академию открыли. Так что было покаяние.
* * *
Еще час потом отец Марк водил Кристину по музею, по церкви, давал звонить в колокола. Собчак убежала дозваниваться до Суркова (так, наверное, Вергилий добивался для Данте пропуска в ад), а Красовский рассеянно рассматривал иконостас, пока к нему не подошла ключница: «Вот книжечку возьмите. По вашей тематике». Красовский ухарски расправил гимнастерку Balenciaga и взял книгу. Это была «История казачества с картинками».