И от этого взгляда у нее на какой-то миг перехватило дыхание, а по щекам разлился нежный румянец.
– Нет! И ничего не забыли! Существует легенда, которая объясняет это тем, что в восемнадцатом веке на Литейном проспекте располагались литейные мастерские (откуда проспект и получил свое название) и кузницы. Поэтому подкованные лошади «идут» от кузниц к началу проспекта, а неподкованные лошади, наоборот, располагаются лицом в направлении Литейного проспекта. – Она за потоком слов пыталась скрыть свое смущение. – А вообще-то, в те времена, когда его только построили, за этим мостом была уже пограничная застава. В Петербурге и пригородах более чем восемьсот мостов, – продолжила она свой рассказ, но из-за его внимательного и чуть насмешливого взгляда ей трудно было сосредоточиться. Она еще никогда не замечала за собой такого лихорадочного состояния и неспособности собраться с мыслями.
– Так много? Вы что, так про каждый мост можете рассказать?
– Конечно нет! Только про самые знаменитые.
– Чем же они знамениты? – продолжал допытываться незнакомец, слегка улыбаясь и не сводя с нее любующихся глаз.
– Ну, например, самый большой мост, он же неразводной, через Неву – Большой Обуховский вантовый мост. Самый длинный мост в Петербурге – мост Александра Невского через Неву. Его длина шестьсот двадцать девять метров. Самый широкий мост – Синий мост через реку Мойка. Его ширина девяносто семь метров. Самый низкий мост – Казанский мост через канал Грибоедова. Есть еще Дворцовый мост через Неву, он разводной. Его длина двести шестьдесят метров. Вы его, наверное, видели.
– Да, я его решил перейти пешком. Мне хотелось посмотреть на Неву. Был как раз полдень, и я слышал, как с Петропавловской крепости ударила пушка. Где-то еще в той стороне находится Эрмитаж, правильно?
– Ну да, примерно там. Как, достаточно информации?
– Вполне. Я как будто побывал на экскурсии, да еще с профессиональным гидом. Вы замечательно рассказываете! – Он опять улыбается.
«И улыбка у него на лице просто восхитительная, его серые глаза выразительные и очень красивые, а еще они какие-то бездонные. Боже, какой он красивый! – От такого созерцания ей трудно было сосредоточиться на разговоре. Она сердилась на себя за то, что так бесцеремонно пялилась на него, не в силах ничего с собой поделать, и от этого недовольно хмурилась. – Кажется, он догадывается, о чем я думаю».