- Сыноооок, не бросай! – кричала
бабка, до крови сжав мое запястье.
Да отстань ты, старая! Я дернул
рукой, выворачивая слабые руки старушки, благо силы мне не
занимать. Повернул влево-вправо и, наконец, почувствовал, как ее
пальцы соскальзывают с моей руки. Оглянулся назад, при этом мое
тело, не прекращая, со всей своей мощи, давило вперед.
Почти прозрачные глаза бабушки
обреченно смотрели на меня.
А затем ее поглотила безумная толпа и
я отвернулся. В груди предательски кольнуло, но я отбросил эти
сантименты. Не до этого сейчас. Выживает сильнейший!
Гермоворота страшно скрипели и
смыкались.
Я толкнул вперед, еще, еще. Кто-то
упал прямо передо мной, плевать! Не раздумывая встаю ему на спину,
приближаясь еще на шаг к заветной цели. Вминаю в пол, чувствую, как
проваливаются ноги.
Плевать!
ДАВИИИ!
Со всей силы, что так щедро одарила
меня природа, я рвался вперед. К такой манящей, чуть покрытой
ржавчиной створке герметичных ворот.
Они скрипели и закрывались,
гигантские шестерни медленно проворачивались разделяя мир на две,
совсем не равные части. Мир смерти и мир жизни.
И я готов пожертвовать всем и всеми,
лишь бы оказаться в том мире, где есть шанс выжить.
И я давил, рвал, оттаскивал,
запрыгивал на спины, вдавливая несчастных слабаков в пол. Побеждает
сильнейший!
Любые сомнения и чувство совести я
тоже давил и затаптывал, не время сейчас для всех этих соплей.
Потом буду страдать и переживать. В безопасном месте.
Поэтому, на тебе, мужик в темечко.
Подло, грязно, по-свински. Я, насколько позволяла плотная орущая
толпа, размахнулся и ударил кулаком впереди шедшего человека. Прямо
в затылок. А в кулаке у меня зажаты ключи, поэтому тот сразу теряет
сознание и медленно оседает на пол. Я встаю на него ногами, и,
используя как трамплин, прыгаю вперед. Прямо на головы. На орущие,
воющие, матерящиеся и ревущие головы. Но все укоры совести оставим
на потом.
Отталкиваюсь от кого-то ногами и
хватаюсь руками за створку смыкающихся ворот. С силой подтягиваюсь,
отпинывая зацепившуюся за меня женщину.
Да!
Я внутри.
Тут также тесно, и также давят так,
что тяжело дышать, но я внутри. Я буду жить!
Вой толпы усиливается, несокрушимая
мощь механизмов, продавливает толстенные ворота сквозь людей, давя
и сминая стоящих рядом с ними.
Вверху слышны выстрелы. Кто-то
стреляет из автомата длинными очередями, зажимая спусковой крючок
вплоть до отсечки. Затем меняет магазин и вновь хлещет свинцовыми
струями. Видимо, автоматчик, таким образом, решил расчистить себе
дорогу вниз.