В. Л. Комарович возвращается в Петроград и поступает на работу в отдел древнерусской литературы Пушкинского дома. Именно здесь и создается монография о китежской легенде.
Изучая собранные фольклористами устные предания и рассказы о Китеже и Светлояре, ученый выделил три типа основных версий легенды с заметно отличающимся сюжетом.
Первая из них была связана с древними языческими верованиями, причем не русскими, а марийскими. Марийцы, или, как их называли в древнерусских источниках, «луговая черемиса», населяли эти места вплоть до XVI века, когда были в основном ассимилированы русскими переселенцами. В этой версии предания город прятался не от Батыя, а от Девки-Турки – женщины-насильницы, что на диком коне проносится, сея смерть и разрушения.
Вторая версия связана, с одной стороны, с древними погребальными языческими обрядами, которые привнесли в нее мотив горы, скрывающей в себя ушедших от мира, – т. е. могильного кургана, а с другой – с событиями XVI–XVII веков, в том числе и с преследованиями раскольников. В этой версии легенды от злодея Батыя скрывается не град Китеж, а некий безымянный, но святой монастырь. В отдельных вариантах этой версии легенды главным злодеем выступает не Батый, а «царь нечестивый Пятерим», в котором историк опознал реальное историческое лицо – нижегородского епископа Питирима (1719–1725), активного противника старообрядцев.
Наконец, третья версия легенды не носила самостоятельного характера, а являлась пересказом «Китежского летописца». Если первые две версии не выходили за рамки сугубо местных преданий, то третья содержала в себе наибольшее количество исторических сведений, а главное – увязывала легенду с конкретными событиями и персоналиями русской истории, поэтому именно она и привлекла к себе наибольшее внимание историка.
Будучи учеником одного из классиков науки о летописях А. А. Шахматова, В. Л. Комарович применил для изучения «Книги глаголаемой Летописец» те же методы анализа литературных памятников, которые применялись его учителем для анализа древних русских летописей[3].
Ему удалось описать двенадцать списков «Книги», из которых девять содержали полную версию легенды, один, озаглавленный «Летописец об убиении благоверного князя Георгия Владимировича», содержит в себе исключительно исторический материал и завершается сценой разорения Большого Китежа и погребения князя, и еще два, в которых последний раздел легенды, в котором говорится о чудесном сокрытии града, имеет отдельное название – «Повесть и взыскание града сокрытого Китежа».