- Вась, - обращается ко мне одна из них, хихикая под нос с остальными, - а чего это ты такая шубутная? - девушка скрещивает руки на груди, и тут же остальные вторят движению этой гадины.
- Вам то какая разница? - останавливаюсь около двери в кабинет, полубоком повернулась к девчонкам, жду продолжения.
- Между прочим, - заговорила другая, ступая на шаг от своей толпы. - Артем Борисович тут не задержится, так зачем же свою «святую» репутацию портишь. Уж лучше Лерка, её то мы поймём, девчонка вон не промах.
- Не поняла наезда? - а вот и тяжёлая артиллерия в виде самой Леры. Девчонки её побаиваются, потому резко обернулись, как только расслышали гневный голос моей подруги. Наставив указательный палец на них, прищурилась, намереваясь каждую облить кипятком с целым набором лестных эпитетов. Пользуясь случаем, оставляю её и девчат наедине, а сама скидываю тяжёлые папки себе на стол, которые с характерным грохотом рухнули на него, мигом рванула в уборную. Спасибо всем святым, что она была в нашем помещении и мне не было необходимости пользоваться общей комнатой. Щеки пылают огнём. Поглядев на себя в зеркало, ошеломленно уставилась, потому что глаза метали искры, приобретая цвет сапфира. Моя ахиллесова пята - глаза, получая дозу эндорфинов, они светятся от блаженства, углубляя цвет и без того моих голубых глаз. Как взволнованное море - и буря в душе соответствует состоянию. Губы припухли, машинально касаюсь их, вспоминая сладкие стоны Боссыча, или, как он ловил мои собственные. Низ живота начал ныть от истомы, разливаясь приятным спазмом. Это мой второй раз, а показалось, будто первый. Такой, каким я хотела бы, чтобы случился первый. Лишившись девственности в двадцать лет, я отказывалась вступать в интимные отношения уже с другими ухажерами. Даже Лера моя не подозревает, как я тогда переживала, испытав невыносимую боль не только там, но и в своем сердце. Парень, с которым я встречалась, учась в университете, вскружил голову, и я влюбилась в него, думая, что он единственный и неповторимый. А на деле, все оказалось гонкой среди ребят, кто из этих подонков (их было четверо) уложит меня в кровать первым. Знаки внимания, подарки, походы в кино и в кафе свое дело сделали. Спустя два месяца моего забвения, подарила сердце и душу Алексею, которому нахрен ничего не было нужно. На утро после секса со мной, парень обозвал бревном, неспособным удовлетворить его потребности, затем хлопнул дверью в моей комнате в общежитии, ушел, оставив девушку, ревущую навзрыд. Тогда хотела Леру просветить, зная, что подруга оторвёт этому ловеласу достоинство, собственно, которого парень не достоин, но мне стало безумно стыдно за себя и за слепое отношение к мужчине, который нагло вошёл в мою жизнь, перевернул её и исчез. И теперь я снова вступаю на те же грабли, попадая в плен чар Артёма Шацкого, как мы будем смотреть в глаза друг другу, а тем более работать. Со стыда сгореть проще, чем делать вид, что ничего не было.