Он окинул оставшуюся свору опытным глазом, мгновенно определяя достоинства каждого животного.
– Поручусь, что другие собаки так не сделают.
– Да, их палкой не отгонишь от костра, – согласился Билл. – Но я всегда думал, что с Толстяком что-то неладно.
И эти слова были надгробным словом для погибшей на Северном пути собаки – ничуть не короче многих других эпитафий для собак и людей.
Позавтракав и увязав в санях свои скудные пожитки, путники оставили приветливый костер и пустились в путь, во мрак. И тотчас же послышался прежний заунывный вой, которым их преследователи перекликались в темноте и холоде. Шли молча. В девять часов рассвело.
В полдень небо на юге слегка зарумянилось и обозначило место, где выпуклость земли оказалась преградой между полуденным солнцем и полуночным миром. Но розовое сияние скоро померкло. Серый свет держался до трех часов, затем угас и он, и покров арктической ночи опустился на пустынную, безмолвную страну.
И едва наступил мрак, как преследующий их вой и справа, и слева, и сзади стал еще ближе, временами он раздавался настолько близко, что собаки начинали метаться в постромках.
После одного из таких припадков панического страха, когда Генри наконец успокоил собак, Билл сказал:
– Хоть бы удалось этим чертям найти где-нибудь добычу: авось убрались бы и оставили нас в покое!
– Да, слушать их приятного мало! – согласился Генри.
Больше они не обменялись ни словом вплоть до новой стоянки.
Нагнувшись над кипящим котлом с бобами, куда он подбрасывал колотый лед, Генри был изумлен звуком удара и резким визгом собак. Он выпрямился и увидел, как по снегу исчезала в темноте какая-то неясная тень. Потом разглядел стоявшего среди собак Билла, не то торжествующего, не то раздосадованного, с толстой дубинкой в одной руке и с хвостом копченого лосося в другой.
– Удалось вырвать только половину, – сообщил Билл, – но зато здорово хлопнул его. Слышал, как завизжал?
– Кто же это был?
– Не мог рассмотреть. Но у него четыре лапы, пасть и шерсть, как у пса.
– Может, это прирученный волк?
– Будь оно проклято, такое приручение! Являться во время кормежки и отнимать рыбу у собак!
Ночью, когда после ужина они сидели на ящике и курили трубки, круг из блестящих глаз сузился еще больше.
– На стадо лосей напали бы они, что ли, лишь бы оставили нас! – сказал Билл.