- Да? –
усмехнулся Герман. - Ну оставалась бы в своей теплой редакции и не топтала бы
каблучками вечную мерзлоту.
- Ну уж нет, мне
нужно это интервью, и я его возьму! Ты обещал, херр Штольц! – и нарочно
коверкая обращение, вызывающе посмотрела.
Оглядев огороженную территорию, каркасные
общежития, Герман, признав поражение, сдался. Не отправлять же девушку обратно?
Посмотрев вновь на Заеву, сказал:
-
Обещал, значит дам! И, Зая, научись уже правильно
произносить обращение ко мне! - и подхватив ее чемодан, направился к общежитию.
- Я знаю как надо произносить и
говорю так нарочно! – крикнула в спину Штольцу.
Влада возмущенно
взмахнула руками, готовая послать его вслух в соседний лес, но вовремя
прикусила язык. Единичные работники поселка продолжали пялиться на них, строя
свои версии относительно их отношений и истинной причины ее приезда на буровые.
В то, что девушка репортер верили с трудом.
Заева
приблизилась к жилым строениям и, остановившись перед фасадом, пристальнее
оглядела временное жильё. Каркасный одноэтажный дом на сваях, с рядом
одинаковых окон, протянулся на два десятка метров, металлическая, местами
поржавевшая лестница, ведущая внутрь – вот оно общежитие для вахтовиков.
-
Ну что ж, добро пожаловать в наше скромное жилище. Прошу на
подиум, - ухмыляясь, произнес Штольц, жестом руки указывая на вход. – Держись
крепче за поручни, Влада. Надо же додуматься надеть такую обувь, - и презрительно
оглядел ее ноги в босоножках на низком каблучке.
Влада поняла,
что Штольц провоцирует ее, подначивает, надеясь, что она психанет и сбежит, не
успев и переночевать. Но девушка упорно шла напролом, не прогибаясь под гнетом
предстоящих трудностей.
Тряхнув головой,
и посмотрев на Германа высокомерно, она максимально грациозно взошла по
ступеням и остановилась перед входом.
Штольц легко
заскочил следом и оказался за её спиной, едва не толкнув корпусом девушку
вперед. В нос ударил цветочно-пряный аромат ее духов, от которого разом
затуманилось в голове.
Влада,
почувствовав горячее дыхание в затылок, инстинктивно обернулась и их взгляды
встретились.
Герман успел разглядеть черные крапинки на
янтарной радужке, длинные мохнатые ресницы, подрагивающие от волнения.
Растерянно моргнул и с трудом сглотнул вязкую слюну – настолько неожиданно на
него обрушилось волнение от близости с ней.