Штольц сидел за рабочим столом, продолжая заполнять
документацию, когда один из монтажников, получив наряд, задержался у входа.
- Иван, ты что-то еще хотел? – спросил его Герман, не
поднимая головы.
- Да, Герман. Не сочти за наглость, но я хотел уточнить, -
замялся Иван.
- Ну? Вань, не тяни резину, - Герман оторвался от заполнения
нарядов и уставился на вахтовика.
- Репортерша эта, на самом деле Вам не жена?
- С какой целью интересуешься, Иван? – У Германа поползли
брови вверх.
- Не подумай, что с личной, - переступил с ноги на ногу
подчиненный. – Так, мужики спорят.
- Вот как? И что говорят? – заинтересовался Штольц.
- Да всякое, - пожал плечами Иван, не сводя взгляда с
инженера.
- А конкретнее?
- Одни говорят, что Вы сбежали от нее на вышки, потому что
жениться не хотите. А другие, что наоборот, она вам отказала, вот Вы и сбежали
на Ямбург. А теперь вертихвостка примчалась, испугавшись, что потеряет Вас
совсем.
Штольц, сидя на кресле и покачиваясь, усмехнулся и задумчиво
поскреб заросший щетиной подбородок. Он и не знал, что за его спиной судачат. И
кто? Мужики! И даже дошли до спора. Ну и дела! Пора прекратить сплетни о них.
- Репортер она, Вань. Ре-пор-тёр! И ни в каких отношениях с
Заевой мы не состоим! Хотя и живет она в моей комнате, - выпалил раздраженно
Штольц. - Это чтобы от таких проныр, как вы уберечь девушку. Вы же ее чуть не
сожрали, когда девушка купалась! И поэтому для всех лучше, чтобы считали Владу
моей женой. Так будет всем спокойнее.
- Понял, шеф, - расплылся в улыбке Ваня. – Я тогда пойду?
- Вань, ты че такой довольный? Тоже спорил? – окликнул
мужчину Штольц и требовательно уставился.
- Не-а, соблюдал нейтралитет. Но, - поднял указательный
палец вверх. - В своих предположениях убедился.
- В каких это, можно узнать?
Но мужчина в ответ лишь ухмыльнулся, сохраняя молчание.
- Иди уже, убеждённый, - махнул рукой на него Штольц.
А оставшись один, задумался сколько времени занимают мысли о
журналистке. С момента ее прибытия все его действия были вокруг забот о
девушке, о ее комфорте, развлечении. Как ни крути, она была гостьей, которую он
сам же пригласил и было бы не по-мужски ее игнорировать и грубо отослать
обратно. Не потому, что он опасался нелестной статьи о буровиках, осуждения
напарников и Тукаева, а просто не мог поступить иначе.