- Вот вечно вы, девки, об одном и том же, - осклабился Димка. -
Толще-короче – вам не угодишь. Уж что есть, тем и пользуйтесь.
Я пихнул Димку локтем в бок – мне его неуместные шуточки
осточертели. А он, не поняв причины моего недовольства, решил, что
я его подгоняю, и засуетился: из кладовки рюкзак вытащил, с
антресоли коробки какие-то снял, переоделся в мятый, пахнущий
костром камуфляж, по карманам патроны для «Осы» распихал, на ремень
тяжелый нож в чехле прицепил, какую-то бытовую химию с кухни на
балкон перетаскал.
- Растворитель-то тебе зачем? - спросил я, разглядывая этикетки.
- А жидкость для мойки окон?
- Будем зажигать! - хохотнул Димка.
Груда на балконе росла, хозяин всё бегал по комнатам, собирая
какие-то вещи и совсем забыв о нас. Мы пили горячий сладкий чай на
кухне, наблюдали за тихим двором, несколько раз проверяли, надежно
ли закрыта дверь в ванну, да периодически ходили в прихожую
поглядеть в дверной глазок: толпятся ли на лестничной площадке
зомби? Вдруг да ушли?
Но нет – не ушли.
- Откуда они вообще взялись? - прошептала Оля, отступая от
двери, и кутаясь в длинную вельветовую рубаху.
- Снизу поднялись, - сказал я, встав на освободившееся место. -
Видишь, многие обгорели. Должно быть, это те самые, которых мы из
окна видели. Услыхали, как мы в квартиры барабаним и перекликаемся,
собрались кучей у подъезда, потом как-то сумели дверь открыть, ну и
двинулись всей толпой на шум.
- А почему сейчас не уходят? Мы, вроде бы, не шумим больше.
- Так они же видели, что здесь кто-то спрятался. Вот и
сторожат.
- Эй, вы где? - окликнул нас из глубины комнат Димка. -
Собираться пора!
- Ну что, пойдем? - спросил я.
- Да, конечно, - согласилась Оля.
Мы улыбнулись друг другу и никуда не пошли. Мы стояли рядом,
очень близко. Оля дрожала то ли от холода, то ли от страха, а мне
хотелось приобнять её, ободрить, отогреть и защитить, но я
стеснялся.
Она сама взяла меня за руку. Сказала тихонько:
- Я очень обрадовалась, когда опять вас увидела... - Она
помолчала, а потом добавила совсем уж неслышно: - Особенно
тебя...
Прошло столько лет, а я и сейчас помню свою реакцию на эти
слова: я удивился и растрогался, меня в жар бросило, я крепко
стиснул пальцы девушки, привлек её к себе, обнял. Она смотрела на
меня снизу вверх, и я видел, что она полностью мне доверяет и
доверяется – как родному брату, или отцу, или верному надежному
другу. Глядя в это открытое лицо и наивные глаза, я понял, что её
симпатия ко мне лишена всякой сексуальной подоплеки, что в её
неожиданном признании нет и намека на возможную близость или
какие-то глубокие личные отношения. Сердце Оли было занято, для
других мужчин в нем не оставалось места – Оля вся без остатка была
верна своему инженеру. Это открытие обескуражило меня и немного
расстроило.