Картинка складывалась неприятная, но
я не скажу, чтобы шокирующая. Брат императора свалил заграницу, и
заграница, пользуясь случаем, решила попилить Россию-матушку
сообразно своим историческим фантазиям. Мир другой, а соседи —
такие же. Вот как так?
— А что государь? — спросил я,
наполняя рюмки в третий раз.
Иван хлопнул стопку, поморщился,
закинул в рот крошечную профитролину с паштетом и ответил:
— Государь в гневе. Британцы давно
напрашивались, и сейчас у нас есть все основания выбить им
зубы.
— Война, — резюмировал я, откинувшись
в кресле.
— Да, — медленно кивнул Иван и
внимательно посмотрел на меня.
Взгляд был такой странный, что я
сразу понял — сейчас наследник престола предложит вытворить
очередную дичь.
— Алекс, я хочу лично сравнять этот
клочок суши с уровнем мирового океана, — произнес парень.
— Его Величество вряд ли отпустит
тебя бить лица охреневшим джентльменам, — осторожно заметил я.
Иван дернул щекой.
— Это обсуждаемо.
— И не очень разумно, — кивнув,
заметил я.
— Они пытаются разорвать нашу Родину
на клочки, они принесли войну в мой дом, — проговорил парень, и
глаза его горели нехорошим огнем.
— Ты жаждешь мести, но ты хоть
представляешь, как выглядят настоящие боевые действия? Сунешься в
пекло, а люди погибнут, пытаясь тебя прикрыть, потому что твоя
жизнь ценнее многих, — попытался я воззвать к голосу разума.
— Не переживай, будет кому сесть на
трон, если со мной что-то случится.
— О... Поздравляю, конечно, но это
еще минимум восемнадцать лет.
— Алекс, если я лично приложу руку к
наказанию британцев, никто не посмеет тявкать в сторону наших
границ все мое правление, — привел очередной довод будущий
император. — Весь мир будет знать, что на троне сидит человек,
готовый выйти на прямое столкновение.
— Ну, так и посиди в штабе, как все
высокорожденные это делают.
— Ты сам знаешь, что грош цена таким
победам. Оно не принесет ни уважения, ни власти.
Я тяжело вздохнул.
Нет, ну душой-то я, конечно, только
за изменение рельефа Туманного Альбиона. Но пацан еще слишком юн
для таких потрясений.
С другой стороны, если государь
отпустит, значит, уверен в сыне. Ну, или во мне, что тоже
радует.
— Будем надеяться, что Его Величество
все-таки запретит тебе соваться в самое пекло, — честно ответил я.
— Представь, как неудобно будет ездить с этим их левосторонним
движением по Лондону на танках!