На самом деле, Уильям просто
чувствовал подспудную боязнь. Боязнь того, что кто-то скажет или
просто подумает – «вот идет
бездельник[13]». Особенно этого не
хотелось здесь, в родном городе. Палка снимала все вопросы, а
одевать мундир он не хотел – выцветшая ткань оливкового цвета
напоминала о фронтовых буднях. Несмотря на все чистки, она словно
пропиталась едкими запахами страха и смерти. Лейтенант снял ее
сразу по прибытии домой, в отпуск по лечению, спрятал подальше и
намеревался достать только в самый последний момент.
Дрегер неспешным шагом шел по боковой
улочке, мимо череды двухэтажных домиков, похожих на мозаичную
картинку из-за чередования коричневого камня и белого раствора.
Дома стояли так близко друг к другу, что казались единым целым.
Тонкие вертикальные трубы водостоков, прижавшиеся к стенам,
поливали дорогу струйками чистой дождевой воды. Из-за высоких крыш
виднелась макушка церкви Святого Мартина.
Редкие прохожие вежливо
приветствовали его, касаясь шляп, Уильям отвечал столь же вежливым
кивком. Свою шляпу он забыл дома.
До войны Хаверфордуэст, что в
графстве Пембрукшир - родной город Дрегера - был гораздо
населеннее. Еще со времен Эдуарда V, пользуясь привилегиями и
званием «корпоративного графства», город богател и рос на торговле
и транзите, несмотря на чуму, распри «круглоголовых» и
роялистов-джентри. Особенно помогла процветанию железная дорога. Но
сейчас жители (из тех, кого не призвали) постепенно перебирались в
более крупные города, где круглосуточно дымились фабричные трубы,
жадные топки заглатывали тысячи тонн угля, и сотни заводов ковали
оружие для последнего боя с ордами «Страшного
Вилли[14]». Говаривали, что люди болеют
от дурного воздуха и дыма, что год на военном производстве отнимает
десять лет жизни, но там было получше с работой, едой и деньгами,
обесценивающимися день ото дня.
Раньше, возвращаясь домой, он часто
делал крюк, проходя мимо городского кладбища. Странная привычка, на
первый взгляд, но, вероятно, только британцы могут сделать так, что
кладбище будет казаться не угрюмым погостом, который хочется
миновать как можно скорее, а последним пристанищем бренного тела,
полным скромного очарования. Навевающим не страх, а легкую печаль и
желание жить дальше, жить и радоваться каждому новому дню, что
дарит человеку всемогущий господь.