Дрегер знал, что эта опаска уйдет без
следа только в тот день, когда война закончится, и он вернется
домой, к мирной жизни. И лейтенант был полон решимости приблизить
этот день всеми силами.
Обед был замечательный, да что там
замечательный, просто королевское пиршество! Тушеные
«маканочи»[15] с подливкой,
«Фрай Бентос», бисквиты, немного джема и
даже чудо из чудес - яблочный пудинг. Дрегер ощутил легкий укол
стыда – консервы, бисквиты и джем наверняка были куплены на черном
рынке, куда попали с армейского склада, на сто процентов – путями
неисповедимыми и криминальными. То есть, пусть и в малости, но
лейтенант способствовал преступлению и урезанию фронтовых
пайков.
Но стоило только вдохнуть
божественный запах тушеного мяса, как совесть с недовольным
ворчанием свернулась в клубок где-то очень далеко, в самом дальнем
углу сознания, чтобы больше не напоминать о себе. Солдаты который
год придумывали кары, которые они, дайте срок, обрушат на головы
создателей «packed meal», без подогрева годных лишь для умирающих с
голода, но для двух хрупких созданий и эта еда была
сокровищем.
Мелисса имела нездоровый вид. Она
была бледна, глаза неестественно блестели, но это было понятно и
объяснимо – накопившаяся усталость – жена брала на дом работу по
шитью, зачастую засиживаясь далеко за полночь над выкройками и
нитками
Теперь все много работали и мало
отдыхали.
После обеда Дрегер долго читал
Роберте «Алису в стране чудес», затем они играли деревянными
куклами, что вырезали и продавали солдаты-инвалиды. Уильям твердо
пообещал себе, что после победы они поедут хоть в сам Лондон, и он
непременно купит дочери самую большую, красивую, нарядную и дорогую
куклу.
В семь часов пришло время сборов.
Время снять гражданскую одежду, достать нелюбимый мундир и
вспомнить, что ты военный, лейтенант и командующий взводом
штурмовиков-саперов, авангардом и элитой доблестной британской
армии. Тех, кто выжил…
Свой небогатый скарб он собрал еще
вчерашним вечером, оставалось только переодеться и можно было
отправляться на вокзал. Дрегер не любил проводов, они оставляли
тягостное чувство опустошения, словно в доме на самом видном месте
положили покойника и теперь все дружно делают вид, что ничего не
случилось. Мелисса так и осталась в гостиной, Уильям слышал ее
сдержанные рыдания, изредка прерываемые резким сухим кашлем.