- Велиал, - к окну, на котором я сидел, подошел Астарот. - Надо
поговорить…
«Интересно, как скоро Астароту придет в голову светлая мысль,
что он — суперзвезда, а я пригревшийся в лучах его славы
прилипала?» — подумал я, проводив взглядом удаляющегося в сторону
туалета фронтмена. Похоже, что довольно скоро. Уже сейчас заметно,
как его раздуло от гордости и самодовольства.
И о чем он хотел поговорить, я не понял. Пустился в рассказ о
том, как они с Сэнсэем разговаривали про Ярославль, оказывается,
они оба там были. И на полуслове он свою речь прервал и ушел.
Кажется, он уже здорово накидался. И перекрыло пережитыми
эмоциями еще.
Парадоксальная личность наш Астарот, вот что. На сцене он
реально хорош. Уверенный, величественный. Из зрительного зала не
видно его плохо прокрашенные волосы и следы от подростковых прыщей.
Неплохой голос и отчаянная такая харизма.
Но вот когда он оказывается просто среди людей, мне натурально
иногда хочется отодвинуться в сторонку и сделать вид, что я его не
знаю.
Испанский стыд какой-то.
Или, как это сейчас правильно говорят, кринж.
Да, пожалуй, это слово подходит идеально.
На самом деле, имеет смысл обдумать ситуацию, когда «ангелочки»
мои взбрыкнут, решив, что я добились успеха, потому что такие
талантливые и особенные. И все получилось как бы само по себе, а я
тут совершенно ни при чем.
И я даже примерно знаю, когда это произойдет.
Когда к творчеству добавятся деньги. Испытание деньгами для
компашки друзей — одно из самых тяжелых. Каждый начнет у себя в
голове считать, кто и сколько на самом деле вложил в общее дело,
понадобится озвучивать и составлять договоры. И проговаривать вслух
разные не очень приятные вещи.
Такой момент обязательно настанет.
Вопрос времени. Ну и денег, разумеется.
Я пожал плечами. В любом случае, я рано пытаюсь дуть на воду.
Деньги надо еще заработать.
А сейчас, вместо того, чтобы сидеть на подоконнике с
глубокомысленным видом, надо бы заняться делом. Пока градус
алкоголя в крови невысок, шутки смешные, а юные лица не расплылись
восковыми масками.
Я проскользнул в «запретную комнату», порылся в своей сумке и
извлек камеру. На концерте я не снимал вполне сознательно. Ценность
концертных записей ручной камерой с точки зрения контента, прямо
скажем, невелика. Тем более, что моя «дживисишка» пишет только
монофонический звук. С одной стороны, стоило, конечно, запечатлеть
исторический момент, когда на сцену вышел Сэнсэй. Обалделое
выражение лица Банкина, беснующийся зал и вот это все. Но в зале
были и другие камеры. И одна из них точно принадлежала ТВ «Кинева».
Так что надо сделать две вещи — записать дома на видике выпуск
новостей об этом моменте. Наверняка же будет. И потом выпросить
«сырую» концертную запись.