Я стою и чувствую, как на сгиб локтя малыш уже начинает пускать
слюни.
— Что, уже спит? Не может быть!
— Может, — с гордостью утверждаю я и немного продвигаюсь
вперед.
— Я три часа не мог его угомонить, — он озадаченно
проговаривает, затем мужчина начинает поочередно нажимать кнопки на
панели. — Черт! Не работает, заела.
— Что значит заела? Вас не учили силу распределять? Зачем же так
вдавливать…
Зубной скрежет в темноте очень красноречив. Похоже, кто-то
конкретно бесится. На меня.
Но если два взрослых человека еще могли бы договориться и найти
компромисс, наверное, то ребенку фиолетово.
Природа берет свое. Шумный залп со стороны подгузника и
подозрительное внезапное тепло на моих ладонях запускают обратный
отсчет.
— Это что?
— Оно самое, — расстраиваю мужчину. — У нас есть от силы минут
двадцать-тридцать. Не больше.
Я тоже иногда ошибаюсь. Как сейчас.
И поэтому после непродолжительной возни нашего спасителя от силы
проходит минуты три, и раздается счастливое приветствие
недовольного ребенка. Его сон прерван. А два неразумных взрослых до
сих пор стоят в темноте в замкнутом пространстве.
— Отойдите к стене и держите его покрепче, — командует
незнакомец. — Лучше взяться за поручень.
Я молчу. В голове много мыслей, и все они неприличные. Хочется
много ругаться. Тим владел матным идеально, особенно когда он был
за рулем своего красного спорткара.
Но сейчас я хочу отсюда выбраться, а главное — еще нужно решить,
как вернуть свою сумку.
Придется унижаться и звонить Матецкому. И не факт, что я получу
желаемое. Тим не умеет проигрывать и вряд ли откажется взять
реванш.
Каким-то чутьем понимаю, что лучше выполнить все так, как просит
этот незнакомец. И когда я прислоняюсь спиной к стене кабины,
упираюсь хорошо ногами в пол и берусь за поручень, замираю оттого,
что этот девяностокилограммовый человек-чудак прыгает вверх, а
затем приземляется на обе ноги.
Кабину снова трясет, на мгновение мигает свет, и наши взгляды
скрещиваются.
Мой говорит о том, что мужчина идиот; его встречный — что я сама
дура.
Кстати, Зайчик адекватно оценивает происходящее и дает новый
залп.
И когда я уже собираюсь открыть рот и выдать этому спасателю
все, что о нем думаю, двери лифта расползаются в стороны, но не до
конца. Щель сантиметров на десять. Позволяет увидеть, что мы
застряли между этажами, и если удастся ее сделать больше, то наше
спасение не кажется уже таким далеким и невозможным.