— Что уставились, пододвиньте кто-нибудь стул! — рявкает на
своих сотрудников Матецкий.
В офисе начинается суета. Девушки перешептываются. Мужчины как
будто и вовсе языки проглотили, и только одна сотрудница никак не
отомрет, в отличие от остальных — Лилька.
Девушка теребит свой золотой кулон в руке и пытается что-то
сказать по ситуации, но Тим смотрит на нее таким убийственным
взглядом, что эта жгучая штучка, которая с превосходством королевы
посмела меня осуждать еще полчаса назад, закрывает свой рот и идет
с понурой головой на рабочее место.
***
Я соглашаюсь на обследование. Врач скорой помощи авторитетно
заявляет, что мне ничего не грозит и, вероятно, я отделаюсь испугом
и большим ушибом… И стоит уйти на больничный, который мне откроет
участковый терапевт, а они уж со своей стороны передадут всю
информацию в поликлинику.
Но Антон Сергеевич настаивает, проявляя напускное благодушие к
своей нерадивой сотруднице.
— Макова, пока не поправитесь, даже и не думайте здесь
появляться. Тим, проследи, — смотрит на сына и кивает в мою
сторону.
— Я надеюсь, ты в состоянии до скорой спуститься на своих
двоих?
Я сглатываю и моргаю, потому что не хочу видеть этого извращенца
рядом, даже с ним говорить и уж тем более что-то отвечать.
Матецкий хоть и козел, но чувствует мое отношение и от этого еще
больше бесится.
А мне ровно. На него и его нелепые чувства — любитель покорить
очередную вершину и поставить зарубку, может, даже записать на
видео свою победу.
В тот день, когда меня целовал, он обмолвился о том, что желал
бы запомнить этот момент навсегда, и если бы я ему позволила…
А потом, когда я сказала, что, вероятно, поспешила на его счет и
еще не готова перейти черту, получила в ответ тонну осуждения и
насмешки.
— Я дойду сама, занимайтесь работой, Тимофей Антонович.
— Исключено, — цедит Матецкий-старший. — Он доведет до машины, и
это не обсуждается.
— Хорошо, — произношу покорно, затем встаю со стула и иду к
своему рабочему месту, чтобы забрать сумку и верхнюю одежду.
Когда я уже собираюсь забраться на ступеньку машины скорой
помощи, Матецкий дергает меня за рукав пальто и с презрением
выдает:
— Владка, а все могло быть иначе, но теперь не надейся ни на что
хорошее. Ни одна нормальная фирма тебя не примет на работу.
Особенно после того, что случилось сегодня.