Но тут подруга мамы добавляет:
— Врач сказал, операцию желательно провести до конца недели.
Показатели не самые лучшие по второму сосуду.
Я чувствую, что начинаю потихоньку поддаваться панике и унынию.
Занять такую сумму мне просто не у кого.
— У меня есть двадцать тысяч, я готова вложиться, — заявляет
деловито тетя Лида, вызывая тем самым у меня счастливую улыбку на
лице.
— У меня тоже есть часть, — проговариваю, а сама уже начинаю
продумывать, как действовать дальше.
Зарплату мне выдадут только в конце месяца, но это совсем не те
деньги, на которые имеет смысл рассчитывать.
— Ты, деточка, подумай. Главное, не торопись, все взвесь. Я буду
на связи, потому что твоя тихушница-мать предпочитает так по-тихому
помереть, лишь бы тебя не расстраивать.
— Спасибо вам, — с благодарностью произношу, а у самой в груди
словно ребристое лезвие провернули несколько раз.
Когда наш разговор завершается, я снова рыдаю. Гардеробщица уже
приглашает в свою каморку уборщицу, и они вдвоем активно обсуждают
нерадивую молодежь в моем лице: «Молодая, здоровая, а уже такая
дура».
И вот крыть совершенно нечем, потому что не дура давно бы
нормально устроилась, найдя себе богатого любовника, и сейчас бы не
обдумывала, что из своего скудного имущества нести в ломбард, лишь
бы урвать лишнюю копеечку.
— Пить хочешь?
Я оборачиваюсь и смотрю на красивую девушку в халате. Видимо,
она кого-то ожидает из родных. Наверное, сегодня разрешенный для
посещений день.
— Да, но у меня только карточка, а там нужны деньги, — зачем-то
оправдываюсь.
— Я так и подумала, — проговаривает эта миловидная красотка, на
которой нет даже и грамма косметики. — Мне мой друг разменял.
Просто спас. Потому что иногда на фоне всей той пресности, которой
кормят больных, хочется завыть волком. А так запрещенка
спасает.
— А тебе разве можно запрещенку? Ты почему здесь?
— Да… анафилактический шок. Но не страшно, уже спасли.
— Оу, — выдаю, ужасаясь ее активности в направлении стоящего
аппарата с батончиками и сладкой газировкой. — Мне просто воды.
— Я Розалия[1], — тянет девушка руку в приветствии.
Я отвечаю на ее жест, и мы какое-то время смотрим друг на
друга.
— Владислава.
— Кто же тебя так? — кивает девушка на мой фингал в
пол-лица.
— Сама… спасалась от возможного насильника, — хмыкаю, и
почему-то на мгновение настроение улучшается.