На мою память у нее офигенные глазища, а сейчас она как-то стоит
в тени, что ничего толком и не видно, свет с потолка совсем не
попадает на Владиславу.
Ее короткая стрижка настолько подчеркивает изящность шеи и
тонких ключиц, что я ощущаю себя хищником, готовым сорваться с
места и напасть. Я сейчас просто сдохну.
Прямо тут. Вонзил бы свои клыки в нее, такую нежную и
желанную.
Сглатываю от ее тягучего:
— При-и-ивет.
Едва нахожу в себе силы ответить:
— Привет, — я выдаю сухо, а у самого чуть ли не слюна капает на
керамическую плитку.
И когда девушка возвращает меня с неба на землю, прерывая мою
разбушевавшуюся фантазию, даже огорчаюсь.
Просто стирка. Просто в моей ванной. Полуголой. Оказывается,
меня никто соблазнять не собирался. А жаль… Я бы соблазнился.
Немедленно.
Пячусь задом, покидаю опасную территорию, закрываю дверь. Она
все еще там, в моих мыслях, стоит, переминаясь с ноги на ногу и
прикрывая грудь руками.
В гостиную возвращаюсь злым.
— Мы предупреждали, но вы не услышали, — извиняющимся тоном
проговаривает Вероника Николаевна.
Я киваю. Молча. Ну что тут сказать, меня предупредили, это я
тормоз и теперь жестоко расплачиваюсь за свою тугоухость.
Ныряю за барную стойку, присаживаюсь быстро на стул в надежде,
что моя вторая голова скоро одумается и сникнет. Не хватало бегать
с буграми в штанах перед пенсионеркой и своей охраной.
Упираюсь локтями в стойку, обхватываю голову руками. Считаю до
десяти.
И не помогает.
Я слышу ее шаги еще в коридоре. Их ни с чем не перепутать. Вадим
берет дело в свои руки, понимая как мужик мужика. Что-то говорит
про брачный договор и соглашение, я как идиот фрустрирую за
стойкой. Потому что мне совершенно ровно на договор, меня тянет к
Владиславе.
Я обычно как-то справляюсь, а тут… Чувствую себя малолеткой,
которого обломали. Жестко.
Все раздражает. И голос Вадима, и ироничные замечания девушки
относительно условий договора, еще нянька бьет мой чешский фарфор.
Слепая курица.
И вообще, на счет три я взорвусь. Надо срочно что-то
придумать.
И я нахожу не самый лучший вариант, но он отвлекает. Наезжаю на
Веронику Николаевну. От души. Зачем-то напоминаю этой женщине, кто
тут музыку заказывает, и быстро ее выпроваживаю.
А затем… переключаюсь на Владиславу и вижу, что ее огромные
глазищи на прекрасном лице совсем не в кондиции. Фингал. Припухшее
веко.