— Что у тебя с лицом? — допытываюсь я, но уже чувствую, что эта
крошка ничего мне не расскажет.
— Производственная травма.
Ну что же, врет и не краснеет. Значит, надо проверить, где
сейчас так в офисах можно травмироваться. Намекаю Вадиму, чтобы
отработал и эту тему.
И как-то разговор с девушкой не складывается. Это меня бесит.
Если Владислава здесь, то это означает лишь одно: она готова
помочь. Но то, как она выедает мне мозг ложечкой, откровенно
раздражает.
Я держусь из последних сил. Выдерживаю ее пререкания и
завуалированные нападки.
И вот этот вопрос «Почему я?» меня добивает окончательно.
Я говорю о ее человеческих качествах и в целом не вру. Потому
что другая на ее месте подмахнула бы документы, не глядя, и давно
бы прыгнула ко мне в койку бонусом. Владислава Макова даже и не
помышляет о таком повороте событий. Я это понял еще тогда, в
комнате, когда она испуганно подорвалась с меня.
— Еще будут вопросы? — нависаю над ней и вижу, как она
сглатывает, а затем облизывает свои пересохшие губы.
— Нет. Меня устраивает ответ. Я бы хотела отдохнуть. Няня пока
еще здесь?
Я моргаю.
— Комната по-прежнему в твоем распоряжении, — цежу сквозь
зубы.
И она немного обиженно благодарит, а затем, сунув подмышку
соглашение, уходит к себе.
В гостиной остаемся только мы с Вадимом. И первое, что я делаю —
матерюсь от души.
— Я так понимаю, у девушки что-то случилось в офисе. О деталях
она ничего не говорит. Съемку с камер я смогу достать только уже
после вашей росписи. Раньше никак.
— Хорошо. Вадим, будь на связи, а сейчас я бы хотел принять
ванну.
Косарев не медлит. Быстро прощается. А я с полыхающим в штанах
огнем несусь в душ. Мне просто необходимо сбросить все то
напряжение, в котором я пребываю в последние дни…
***
Ну что же, не только тяжелый труд делает из обезьяны человека,
но и контрастный душ из меня делает не просто человека, а
адекватного и уравновешенного.
Я уже не так озадачен Владиславой. Хотя тут больше подходит
совсем иное определение, весьма созвучное с первым.
Вспоминаю, что теперь в доме совсем не расслабиться и даже не
походить в полотенце. Это бесит больше всего.
И поэтому я как проклятый втискиваюсь в свой тяжелый банный
халат, а главное — совсем неудобный.
Выхожу из ванной комнаты и направляюсь в гостиную перекусить и
как-то осмыслить такие масштабные перемены в своей жизни…