Мне не понравился надменный, с ехидцей тон собеседницы, не нравились мне и ее манеры, и я ясно почувствовала, что разговора у нас с ней не получится. Но прощаться с нею пока что тоже не время, мне необходимо было составить абсолютно полное впечатление обо всем происходящем и получить побольше информации.
– И где же он? – перебила я, не реагируя на провокационные вопросы Загородневой.
– В морге, – ответила Загороднева, с нескрываемым превосходством глядя на меня.
– Вы уверены?
– Что вы себе позволяете! – вскинулась Загороднева. – Я только что была на опознании!
– И опознали?
– Конечно, – пожала она полными плечами.
– Простите, а по каким приметам? – Загороднева буквально раздулась от возмущения, как лягушка, но я вежливо спросила: – Может быть, вы все-таки позволите мне пройти, и мы сможем поговорить нормально?
После пятисекундной заминки Маргарита Витальевна – ей явно не хотелось публичного скандала на площадке – все же отошла в сторонку, сделав жест рукой в сторону комнатной двери.
– Прошу. Но предупреждаю, что смогу вам уделить совсем немного времени – у меня куча дел! Я потеряла мужа, вы должны это понять!
Я сдержанно кивнула и прошла в гостиную, краем глаза оценив обстановку квартиры. Она была явно не дешевой. С одной стороны стена была полукруглой и состояла – почти вся – из огромных окон. Мебели было мало, но сразу бросалось в глаза, что стóит она прилично. Правда, на мой взгляд, комнате не хватало уюта, словно бы ее не касались заботливые женские руки.
Конец ознакомительного фрагмента.