Наумов схватил меня за руку, и я поморщилась от боли в плече.
Чувствительность возвращалась. Ненадолго её хватило, хотя при моём
третьем ранге рассчитывать на большее не стоило.
– Ты правда думаешь, что мне нравится быть здесь и терпеть боль
от ран, едва стоять на ногах от усталости и выслушивать невнятные
обвинения? – спросила я у него.
Знал бы он, чего мне стоил сам факт того, что я убиваю. Да, не
своими руками… но ведь убиваю. Магия позволяет бороться с запретами
предков и обетами Всевидящему, но рано или поздно я отрублю голову
очередной напавшей на меня твари. И тогда на моей душе снова
появится клеймо убийцы.
Даже забавно, что стрелы и пращи не клеймят душу. Считается, что
они выпущены не рукой, а орудием. А вот копья и мечи – да. Даже мои
выращенные хлысты были порождением магии, а не полноценным оружием,
выкованным рукой человека.
– Нам тоже не хочется находиться здесь, – Алексей сжал челюсти и
раздул ноздри. В полумраке его лицо со шрамами казалось зловещим. –
Мы набросились на тебя, потому что… потому что нам стыдно, – он
ударил кулаком по стене и выругался. – Да, стыдно! Мелкая девчонка
утёрла нос мужчинам. А ведь каждый из нас уже побывал в бою, даже
Тарас Чебуков. Ты знаешь его историю?
– Избавь меня от жалостливых речей и самобичевания, – попросила
я его.
– На имение Чебуковых напали. Объявили войну, когда Старшие рода
отсутствовали почти в полном составе, – начал рассказывать Наумов,
даже не услышав меня. – Он потерял мать, младшую сестру и поместье.
На пепелище нашли только Тараса, старого конюха и трупы. Врагов он
не сумел убить, но выжил. А потом отправился с отцом на войну
против Березиных. Ему было тринадцать, когда он пошёл воевать.
– Зачем ты мне это рассказываешь?
– Я пытаюсь объяснить тебе, что мы сдались. Все мы… А ты попёрла
в разлом, будто для тебя это привычное дело.
Наумов понизил голос и успокоился. Теперь он говорил
обречённо.
– Ты хоть знаешь, сколько раз обученные военные входили в
разломы, а потом просто выходили живыми? – с вызовом спросил он. –
За шестьдесят лет с начала появления разломов мы смогли закрыть
всего пару сотен. И под «мы» я подразумеваю не Империю, а всё
человечество, все страны и континенты.
– Я поняла, – кивнула я своим мыслям. – Я малолетняя идиотка,
сунувшаяся туда, куда взрослые дяди боятся ходить. Дальше что?