– Сколько потребуется времени на снятие купола? – спросил кто-то
из учеников.
– Около часа, – сказал Белкин.
– А разлом откроется через… – следующий вопрос уже звучал тихо,
будто спрашивающий не желал услышать ответ.
– Полчаса максимум, – на автомате ответила я, продолжая считать
удары молнии. Это я делала тоже автоматически, ведь именно подсчёт
ударов молнии показывал, успеем ли мы подготовиться к бою. – Уже
минут двадцать.
– Откуда ты знаешь? – спросила Аня, подхватив тренировочный меч
и взвесив его на руке.
– Книжки умные читала.
– Я тоже читал, и, судя по молниям, до открытия разлома не
меньше полутора часов, – возразил Макаров. Да что ж он такой
неугомонный? И вот это – мой возможный жених?!
– Судя по характерным ударам молний, если ты считаешь удары,
сейчас предпоследняя фаза, – я прикрыла глаза и прислушалась. –
Временной промежуток между ударами сокращается, через десять минут
молнии станут слабее, разлом откроется и первая волна тварей хлынет
наружу. Сколько их будет – сложно сказать… десятки, сотни? Размер и
вид тварей тоже неизвестен.
– Целиться в глаза и конечности, – приказал Белкин. – Строимся в
защитную формацию. Физики есть?
– Я универсал, могу повоевать на первой линии, – незнакомый
голос с ленивыми интонациями заставил меня открыть глаза.
Ага, тот самый «садист и мерзавец» Чебуков, который размазал
Дорофеевых по полигону, потенциальный седьмой ранг. Он ответил на
мой вопросительный взгляд ухмылкой, сверкнул глазами и дёрнул
головой, смахивая длинную косую чёлку. Такой же ненормальный, какой
была я когда-то? Жаждет крови и битв? О, это будет славная битва,
мальчик. Крови и сражений хватит на всех.
Двадцать семь учеников, две дюжины военных из корпуса, наставник
по боёвке и Борис Белкин. Наша гвардия потеряла почти сотню во
время последнего вторжения. Если мы хотя бы выживем – уже хорошо.
Победа нам точно не светит.
И только спустя минуту до меня дошло. В этом мире есть понятие
«универсал» – физик и маг в одном флаконе. Это хорошо: теперь я
могу смело использовать оружие и магию и никто не упрекнёт меня в
использовании Хаоса.
– Я хочу внести правки в формацию, – мрачно сказал Алексей
Наумов, дёрнув щекой.
Как там говорится, шрамы украшают мужчин? Это говорят те, кто не
видел следы от когтей тварей. Выглядят они будто незажившие гнойные
раны. Как их ни сшивай и ни заживляй, края всегда чуть расходятся,
обнажая черно-красную полосу между ними. Этакий вечно незаживающий
разрез.