‒ Что все это значит? ‒ мое терпение стало иссякать. Надо будет хорошенько прищучить хранителя и вытянуть из него всю подноготную этого чуждого и непонятного мне мира.
‒ Это значит, вы можете…
‒ Это ничего не значит! ‒ грубо оборвал обескураженного Мороха Ягойлон. ‒ Надо сосредоточиться на том, что действительно важно. Вильдомир мстит за проигрыш в турнире, наша задача убедить его в том, что никто узурпировать его власть не станет, и что Лорд жива.
‒ Зря ты отказываешься от трона, Ягойлон, ‒ хранитель сник. ‒ Ты был бы прекрасным правителем.
‒ Империя мне ни к чему! Я хочу вернуть Иельдор и сестру, большего мне не нужно.
‒ Но многие недовольны вероломным правлением Вильдомира, ‒ настаивал Морох. ‒ За тобой пошел бы народ.
‒ Династия императоров не менялась тысячи лет, ‒ Ягойлон был тверд, как скала, приютившая здешнюю монастырскую обитель. ‒ Нет смысла менять ее и сейчас.
‒ Огненные уже давно выродились, твоя победа на том турнире тому доказательство.
‒ Как ты не понимаешь, Морох? Я до сих пор жалею о победе! Молодой и глупый, я должен был поддаться, но не захотел, а теперь за мои ошибки расплачивается мой народ и сестра. Не говоря уже о том, что брак с этой стервой Лорд, стал самым тяжким наказанием. И надо было этой женщине исчезнуть так не вовремя!
Ого! Какая неподдельная страсть! Какие искренние чувства. Похоже несмотря на непродолжительное супружество, с Лорд они так и не поладили. Надо будет выяснить поподробнее об их взаимоотношениях, да и о самой Лорд. Что-то вся эта история обрастает не самыми приятными подробностями.
‒ Просто от самодурства огненных все устали, ‒ тихо заметил хранитель, он был явно расстроен беспрекословной позицией друга. ‒ Он вверг империю в такую кровопролитную войну…
‒ И выиграл! ‒ напомнил Мороху Ягойлон. ‒ Не забывай это.
‒ Выиграл! Только вот какой ценой. Вильдомир разрушил связи и договоренности с другими державами. Теперь в нашу сторону поглядывают с упреком и настороженностью, мы стали подлыми шакалами. Без права вступили в то противостояние, без славы его и закончили. Вспомни свои слезы после первого сражения за Зингхайм, какой непомерной ценой далась вам эта битва.
‒ Довольно, Морох! Я тебя понимаю, но ничего поделать не могу, на все воля великих Богов. Кто я такой, чтобы пойти против них?