Я любила этот дом в любое время года. Как и дед. Как и папа. Мама предпочитала город, и выезд в Покровское старалась максимально приблизить к этому: заказывала еду в соседнем городке и вела праздный образ жизни, отказываясь помогать нам.
— Дом деду принадлежал, – говорю я и хмурюсь.
Про деда я Нику рассказывала. Я им безумно гордилась. И про дом упоминала, только не про место. Удивительно, но я как будто помню каждый наш разговор.
— Понял, – он кивает, больше вопросов не задает.
Еще минуту стоит тишина, которая нарушается легким поскрипыванием дворников, сметающих снег с лобового стекла. По ощущениям, нас уже должно завалить с головой. Как мы вообще едем, не понимаю. Впрочем, не очень-то мы и едем.
— Я тоже туда, – говорит Ник, глядя пред собой. – Предки там дом купили год назад.
Ничего не отвечаю. Я все еще не до конца осознаю, что сижу в одной машине с Гордеевым. Что между нами пропасть из двух лет и одного расставания, которое разбило мне сердце.
Я, такая правильная девочка Надя, позволила себе увлечься наглым и безответственным мажором. Я, столько раз повторявшая себе, что такие даже внимания не достойны, они не умеют любить. Только развлекаются. Я поверила словам именно такого.
Ослушалась маму, которая строго-настрого говорила: сначала учеба, потом личная жизнь. Обо всем на свете забыла.
К горлу подкатывает ком, я вдыхаю носом немного судорожно, словно собираюсь плакать. Нет, я не плачу, я не такая. Я сильная. Не из-за чего. Правильно сказали девчонки на встрече: слишком много чести плакать о тех, кому на тебя наплевать.
Никита залезает в телефон, что-то просматривает, то увеличивая, то снова уменьшая. Я пытаюсь не смотреть на него, но не удерживаюсь. Наверное, это любопытство. Два с лишним года не видела. Опускаю взгляд на его руки и хмурюсь, костяшки правой все в маленьких шрамах. Будь такой один, я бы даже не заметила, но они рассыпаны белыми полосками всей руке.
— По ходу, ни хрена мы никуда не доедем, – вздыхает Ник, поднимая голову от телефона и продвигаясь вперед на пару метров.
— Почему?
— Пробка по всей трассе далеко вперед. С такой скоростью в Покровском мы будем не раньше часов трех ночи. Впереди вообще какой-то затор, километров через пять. Кажется, из-за снега движение может вообще встать. Треш какой-то. Здравствуй, родина, называется.