Новый священник, отец Тарасий, молод, лет тридцати, к нашей
службе испытывает неподдельный интерес, и относится весьма
благосклонно. По крайней мере, не настаивает, чтобы я еженедельно
посещал службы, и про живущую рядом девицу Талль не заикался ни
разу. Хотя наверняка ему уже давно нашептали.
Но сейчас я вдруг сам решил посетить его. Надо с кем-то
поговорить. Слишком уж случившееся выбило меня из колеи. Вроде хожу
и делаю то же, что и до этого, а покоя нет — будто камень на душе.
И если судьба залетных жуликов меня не тревожила, то молодой пацан,
даже жизни не видевший, и оступившийся по скудости ума, из головы
не выходил.
Церковь маленькая, и на воскресной службе здесь бывает
тесновато. Зато сейчас, в будний день — тихо и спокойно. Настоятель
возился возле ограды, но, увидев меня, отряхнул руки и пошел
навстречу. Мы обозначили получение благословения, и отец Тарасий
спросил:
— Что-то случилось? — священник взял с ограды полотенце, вытер
от пота почти безусое и безбородое лицо. Видно, что отращивает
батюшка волосы, но получается плохо. Так, редкие, неубедительные
пучки.
— За советом, батюшка.
Я помню историю про ослиные уши царя Мидаса и говорящий
тростник, поэтому на тайну исповеди надеяться не стал. К тому же мы
просто беседовали.
— Давайте присядем, — священник показал на стоящую в тени
лавочку.
А хороший у него тут уголок устроен. Плющом увитая беседка,
птички поют...
— У меня был слуга, — начал я, когда мы сели поудобнее. —
Возможно, вы видели его, молодой парень, Алексей.
Тарасий кивнул, вроде как вспомнил. Мало ли кто ходит к
исповеди? Послушал стандартный рассказ про мелкие грешки, назначил
епитимью — и до свидания. Впрочем, меня это не очень волновало.
— Недавно он исчез. Сначала мы думали, что просто убежал. Но
потом я узнал, что его убили воры, подговорившие украсть у меня
документы.
— Он был наводчиком? — коротко спросил священник,
перекрестившись.
— Бог знает, — я пожал плечами, тоже осенил себя крестом. —
Жалко парня.
— Ты дал ему работу, кров, а он тебя предал. Не вина тебя
гложет, а обида.
Я задумался. Платил я Алексею немного, но всегда вовремя. Кузьма
учил парня, заботился о нем. Да, кров тоже был за мой счет, как и
стол.
— Послушай притчу, — Тарасий достал четки, начал их перебирать.
— Она не совсем православная, но мне кажется, очень подходит к
этому случаю. Как-то раз к одному старому монаху пришел парень.