Моя крестница с маститом пока показывает неплохой результат —
температура всего лишь тридцать семь с копейками, из дренажа течет
соответствующе, но не так много. И сиделка возле нее — та самая
суровая свекровь. Когда я пришел на обход, она как раз помогала
сцеживать молоко из здоровой груди. И костерила невестку за
криворукость. Мол, только такое недоразумение могло довести себя до
грудницы. При этом она тщательно мяла грудь, следя, чтобы всё
попадало в подставленный ковшик. Зачем она это делала — непонятно.
Всё равно на выброс, кормить таким молоком детей
противопоказано.
Побродил, позаглядывал везде, пугая персонал, да и вернулся к
себе.
— Кузьма, давай ужинать! — закричал я с порога.
— Уже, всё готово, барин, — ответил он с кухни.
Принес. Всё как я люблю — картошечка тушеная, огурчики,
помидорчики, лучок кольцами, осетрина копченая в нарезочке, сальцо
с прослойкой мяса, розовое, прямо так и просится положить сверху на
кусочек черняшки, в завершение — лучок зеленый, хлопнуть рюмочку
водки, обязательно чтобы холодная, и этим чудом закусить. А потом
горячее. Так как я помех не видел, то так и сделал. И даже
повторил.
Кузьма, вопреки обыкновению, уходить не стал, стоял в стороне и
громко глотал слюну, глядя на мои алкогольно-кулинарные
излишества.
— Говори, — махнул я вилкой. — Вижу, не просто так ждешь.
— Стало быть, надо помощника мне, барин, — начал он голосом
профессионального исполнителя русских былин, слегка запевно и
нудно.
Я сам былинников ни разу не слышал, но мне кажется, что
происходить всё должно именно так, чтобы слушатели побыстрее устали
и отсыпали денежку в желании прекратить этот ужас.
— А Алексей что, не справляется? — удивился я.
— Так эта... сбёг, стало быть, Алёша, — тут же ответил
слуга.
— Когда?
— Так с вечера. Вот такая вот ерунда, — развел Кузьма руками,
даже чуть присев при этом.
— Не мог он к родне в гости пойти?
— Нету у него никого в Москве. Некуда идти.
— Барышню, может, завел? Погуляет и вернется.
— Девок он боится, я бы знал, если что появилось. А так — деньги
не тратил, никуда не ходил, только со мной, ежель я звал. Что баба
есть, не похоже.
— Пропало что? Вещи его на месте?
— Да он и не воровал... почти. Так, еду только, на выпивку не
жадный был. Сундучок его здесь, да там и было-то... Смена
исподнего. А не пропало ничего, я проверил.