Боооже мой! Я стою, прижатая к стенке лифта,
парнем, на которого украдкой слюни пускала, а сейчас его язык у меня во рту!
Это просто невероятно!
Невероятно, но факт! Этому свидетельствует фраза,
сказанная нашей соседкой, тётей Лидой:
- Молодой человек, вы выходить собираетесь?
Да, Клим, ты выходить из меня собираешься?! Его
язык еще пару секунд продолжал хозяйничать во мне, а потом так же резко
выскользнул. Недовольно и с большой неохотой.
Божечки, что делать-то? Неудобно-то как
получается! Это наш первый поцелуй, может быть вообще последний, а мне им даже
насладиться не дают. Смотрю в его раздраженные глаза, и его злость, как будто и
мне передается.
- А не пойти бы вам дамочка …
О нет! Пожалуйста, только не посылай её. Мне еще
здесь жить. Молю его одними глазами. Боюсь подать голос. Но его черты меняются,
он расслабляется немного, и заканчивает брошенную фразу:
- … пешком.
Облегченно выдыхаю. Дальше стоять просто нет
смысла, и я проскальзываю мимо него. Он не держит и даже улыбается.
- Катя?! Деточка, он тебе ничего не сделал?! –
спросила у меня тетя Лида, трясясь от праведного гнева.
- Всё нормально, - отвечаю, а сама не могу
отвести взгляда от парня, который скрестив руки, прислонился к стенке лифта с
ужасно наглым видом.
- В семь вечера жду внизу, - бросает мне дерзко,
и пока никто из нас не успел опомниться, продолжает, обращаясь уже к тете Лиде.
- Не переживайте, дамочка, я не ем маленьких
девочек. А вот стареньких бабушек …
В это время дверки лифта стали закрываться.
Парень подался вперед и клацкнул зубами прямо перед лицом возмущенной женщины.
Тетя Лида, аж подпрыгнула от неожиданности.
- Ты смотри наглец-то какой, Кать? Ты
видела? Бабушкой меня назвал, щенок! Да я ему в матери гожусь! Сволота! –
соседка продолжала возмущаться, а сама уже медленно спускалась по лестничному
пролету.
А я прислонилась спиной к своей двери. Ключей у
меня все также не было. Как и ни одной логичной мысли, объясняющей то, что
сейчас произошло. Жар поднимается откуда-то снизу и накрывает меня с головой.
Горю от воспоминаний о поцелуе. Таком остром и чувственном одновременно. Я даже
и не подумала сопротивляться. Да я вообще ни о чём в тот момент не думала! У
меня коленки до сих пор дрожат. И плевать мне было на то, что он обо мне
подумает, а он, как раз самое плохое, видимо, и подумал, раз встретиться
предложил. Вернее не предложил, а велел, так, наверное, правильнее будет
расценить его брошенную с ухмылкой фразу: «В семь вечера жду внизу».