Бруно не сделает этого снова. Пока я имею хоть малейшую возможность на спасение своего тела, я буду выбираться из этой проклятой ситуации.
Мне категорически нельзя оставаться с ним наедине. Он в разы сильнее. Это нужно принять к сведению.
В подтверждение мыслей, подонок насильно переворачивает меня на живот и, схвативши за волосы, тянет на себя.
— Да, малышка, сопротивляйся. Я привык, что мне ничего легко не даётся.
— Ублюдок! — впиваюсь ногтями в его руку, царапая до крови. В отместку, брюнет одной рукой хватает меня за горло, вжимая в горячее тело, а второй — дергает разрез платья. Ткань жалобно трещит по швам, оголяя мое тело.
Твёрдый член вжимается в ягодицы, и вот тут начинается самое страшное: безысходность, вперемешку с истерикой, захлестывают меня. Слёзы горячими дорожками стекают вниз, капая на его расцарапанные руки. Неконтролируемые всхлипы слетают с уст.
— Кхм-кхм.. — позади, слышится стук. Три громких удара.
— Что? — рявкает Маркус разворачиваясь на звук.
В дверном проёме стоял Джаспер. Оперевшись о косяк и сложив руки на груди, парень с интересом наблюдал за развернувшейся картиной.
— Твоя ненаглядная совсем слетела с катушек! — говорит уже на привычном английском, — она выхватила у Фредо пистолет и размахивала им, требуя позвать тебя. Признаюсь честно, первое время меня это забавляло. Но потом она выстрелила в Эннио. — Пожимает плечами.
— Вот же неугомонная сука!
Капкан из рук разъединяется, и я падаю на кровать. Переворачиваюсь. Мигом, отползая к изголовью. Пытаюсь прикрыться.
— Смотри за Эвой! — приказывает Джасперу.
Как только Маркус оставляет нас одних, парень отлипает от двери и идёт ко мне. На ходу снимает чёрную футболку.
Вжимаюсь в изголовье, думая, что меня это спасёт. Сделает невидимой.
— Оденься, Птичка! — кидает в меня футболку. — Думаю в твоей новой клетке, тебе никто не предложит тряпок.
Быстро тянусь к футболке, принимая подачку. Во всяком случае, так лучше, нежели он будет пялиться на мою грудь.
Незнакомый запах тут же бьет по обонянию. Терпкий. Дикий. От одного запаха по телу расползаются мурашки, а во рту почему-то собирается горькая слюна.
— Может все-таки, сбежишь?
— Нет! — отрицательно мотаю головой. Из подо лба, наблюдаю за каждым его движением.
— Эва.. — губы расплываются в улыбке. — По имени он называет только свою мать.