В принципе, это – реально. Дома же в
конце пятидесятых годов в Москве справились. Тогда Алексей
Кокорекин, художник-плакатист, дважды лауреат Сталинской премии из
Индии в столицу СССР оспу притащил и через неделю от неё и умер.
Сходил, называется, в далекой стране на похороны брамина. Потащило
его куда не надо. Почти десять тысяч контактных моментально выявили
и более шести миллионов человек вакцинировали. Поговаривали и о
десяти миллионах, это если Подмосковье считать. Столица тогда была
закрыта на карантин, отменено воздушное и железнодорожное
сообщение, перекрыты все автодороги…
Вспышка за пределы Москвы не вышла,
задавили её за девятнадцать дней с момента начала проведения
мероприятий.
- Николай Гурьянович, слушай
внимательно и запоминай. Меня, тут и гадать нечего, отстранят за
всё это, а сейчас вот что делать срочно надо…
Расписал я всё Сормаху подробно, по
пунктам разложил.
- Нинель, ты чего? – Сормах на меня
глаза вытаращил.
- Чего, чего… Вон как получилось…
- Не ты же виноват.
- Я за всё в институте отвечаю.
- Отвечаешь… - Сормах тяжело
вздохнул. Понимал он меня. Сам Николай Гурьянович в сей момент за
целый Париж ответственность на себе тащил.
- Отвечаю.
- Так, слушай, Нинель. Пока я
комендант Парижа, тебя не тронут. Работай. Там видно будет.
Как дома в Москве, у нас не
получилось. Там – один художник оспой болен был, а тут почти сотня
китайцев. Контактов у них получилось – море разливанное. Там, сям и
во всяких иных местах.
В Москве ещё хорошо, что правильно
отреагировали. Чуть ли не всю столичную ЧК нам на помощь отправили.
Врачей и средний медицинский персонал тоже самолётами и поездами в
Париж перебросили. Не они бы, хрен контактных мы тут выявили. Они,
суровые мужики в кожанках, долго не разговаривали, общался с
китайцами из третьего батальона – пожалуйте в карантин.
Париж в панике был, но Сормах его
быстро в чувство привёл революционными пролетарскими методами.
Три месяца мы не знали ни сна и ни
отдыха. Только думали, что справились с заразой, а тут опять –
очаг…
Да, злыдня того, что китайцев
заразил, мы не нашли. Не явился он на работу в институт, уже на
следующий день после того как батальон «вакцинировал». Прибыл он в
Пастеровский институт с группой приглашенных специалистов из
Англии, которые делу мировой социалистической революции высказали
согласие помочь. Сам он не ученый был, только лаборант. Тут, в
Париже, в бригаде вакцинаторов его задействовали. Английские
товарищи эту козлину безрогую особо и не знали, как-то так, хитрым
образом он к ним приблудился. Толком они ничего и объяснить не
могли…