Взбесившаяся лошадь резко остановилась, телега завернулась слегка боком, вынуждая своевольное животное повернуться.
– У, тварь… – голос мужика зазвенел тонко, как соловьиная трель. – Чуть богам душу не отдал, морда длинная. Да чтоб тебя… – он осёкся, заметив наконец снующих оборотней, а затем и отсутствие моста. – Покровитель небесный…
На пригорке показалась ещё одна карета, и возница её, увидев с высоты зубастые обломки и тонущий экипаж, поражённо присвистнул.
– Спокойно, спокойно… – Мариш не переставая повторял одно и то же, торопливо перебирая руками.
Балка под тяжестью экипажа наружно стонала. Ей вторили женский плач и тихие всхлипы. И Мариша пугало, что он не слышал Лоэзию. Только служанку.
А Лоэзия просто не могла говорить.
Когда экипаж подбросило, Лоэзия лишь коротко вскрикнула и закрыла голову руками. От страха спёрло дыхание, и голос просто пропал. А вот служанка, наоборот, закричала. С заднего сиденья их швырнуло вперёд, на стенку стремительно заваливающегося экипажа.
– Мамочки! – опять взвизгнула служанка, а Лоэзия лишь почти беззвучно прохрипела «Мариш».
Разум ещё не успел осознать, что именно произошло, но тело уже почувствовало смертельную опасность. Вот только вместо того, чтобы сражаться за жизнь, оно онемело.
– Под ось верёвками подвяжите! – проорали сверху.
Вниз лезть больше никто не рисковал: остатки моста могли не выдержать.
– Да она почти отломилась, ось ваша! – сквозь зубы процедил Юдриш.
Они с Маришем подбирались к карете с разных сторон. Опустившись вровень с дверцами, мужчины увидели в окошки друг друга и одновременно осторожно отворили дверцы. Совсем немного, чтобы можно было сразу отстраниться, если экипаж начнёт падать. Девушки лежали на передней стенке и встретили их перепуганными взглядами.
– Не шевелиться! – прорычал Юдриш.
Вторя ему, затрещала балка.
– Сейчас одновременно начинаете пробираться к выходу. Лоэзия, ты к Маришу, а ты, милая, ко мне. Одновременно. Не торопясь. Пробираетесь. Крепко-крепко обнимаете нас за шеи и больше ничего не делаете.
Заплаканная служанка кивнула и двинулась к Юдришу.
– Стой!
Девушка замерла.
– Лоэзия, двигайся! – прорычал Мариш.
Та неловко шевельнулась, уцепилась дрожащими пальчиками за оконную раму и потянула к Маришу руку.
Балка хрустнула, полуотворённая дверца больно саданула Мариша по руке, и экипаж ухнул вниз.