– Братцы, нет войсков! Пусты улицы!
– Бей его!
Толпа поддержала последний крик одобрительным шумом, но в сторону хайрена никто не колыхнулся. Всё же одно дело требовать от хайнеса ответа и совсем другое – бить его сына. Хоть саму толпу в целом и раздирала ярость, но каждого его члена ещё мучили робость и страх перед власть имеющими.
– Тихо! Никто никого бить не будет! – горланил предводитель.
Узээриш спокойно осматривал беснующуюся толпу, словно это не его жизнь была в опасности. Сколько раз он уже стоял перед взбешённым народом? Отец часто посылал его в отдалённые регионы Салеи успокаивать волнения. Он множество раз видел перед собой лишённую разума толпу, с которой, казалось бы, невозможно договориться. Которая не желает что-то слушать.
Самое сложное – привлечь её внимание.
Заставить слушать.
Поймать и воспользоваться моментом, чтобы открыть для своих слов сотни ушей.
Невольно припомнилось, что это не всегда удавалось. И он даже бывал бит.
– Говорить?! – пронзительно завизжала растрёпанная заплаканная женщина, выскакивая вперёд. – Говорить с ним?!! Да они ублюдки, не способные и пальцем пошевелить, чтобы спасти свой народ! Жрут и спят на наши деньги, а кто защитит моих детей?! Кто?!!
– Мама, мамочка, – сзади к ней подбежала перепуганная девочка и обняла её за талию.
– Своего ребёнка он отдавать не захотел, значит, мои дети дохнуть должны?! – женщина взвизгнула, когда дочь коснулась её локтя, и едва не отшвырнула собственное дитя. – Когда действительно понадобилась его помощь, где он был?! Где?! Я и должна его простить?! Пусть сдохнет!!!
Никто и опомниться не успел, как наследник спрыгнул на мостовую и, в два прыжка добравшись до женщины, замер напротив неё и выдохнул прямо ей в лицо:
– Отдай своего ребёнка. Отдай. Его убьют. Но вся Салея будет спасена.
Он замер, смотря своими желтющими глазами в широко распахнутые глаза горожанки, зрачок его дрожал и ширился, и бедная женщина почувствовала, как струится холодный пот по спине. Дрожащими руками она вцепилась в худенькие плечи дочери и судорожно прижала её к своему животу. Жутковатый взгляд наследника переместился на испуганное личико девочки.
– Прелестное дитя. Так отдашь? – взгляд его вновь переместился на женщину, и та, зарычав, с силой толкнула его в грудь.
– Прочь! Катись прочь, скляда! Ничего не отдам! Никого не отдам… Ишь чё удумал! Мою кровь на смерть посылать!!!