Дальнейшую мою жизнь можно было назвать
существованием. Каждое утро словно зомбированная шла на работу,
накладывая половину тюбика тонального крема, чтобы скрыть черные
круги под глазами, и натягивала маску добродушия на лицо. Слушая
полную белиберду своих клиентов, думала лишь об одном – я не хочу
дальше так жить...
– Скажешь тоже! – женский визг вклинился в мои
мысли, приводя в чувства, и вовремя, так как с каждой секундой я
все больше погружалась в вязкую жижу депрессии, из которой отчаянно
пыталась выбраться.
– Екатерина Дмитриевна! Вы видите? Видите?! –
полыхал гневом мужчина. – Она совершенно не хочет меня
слушать!
– Да что тебя слушать? Несешь всякую ахинею! – вновь
взвизгнула блондинка.
С трудом отсидев оплаченное этой супружеской парой
время, я их любезно выпроводила за дверь кабинета, мило
улыбаясь.
Это были последние на сегодня, и слава богам, так
как больше я просто не выдержу.
Закрыв дверь кабинета на ключ, я покинула здание, не
желая возвращаться в пустую квартиру, в которой меня никто не
ждет.
Может, усыновить ребеночка?
Данная мысль уже не раз посещала мой измученный
мозг, и с каждым днем я все сильнее склонялась к
этому.
Больше года я не садилась за руль, так как боялась
попасть в аварию, ведь стоило только остаться одной, как слезы тут
же давали о себе знать, нескончаемым потоком стекая по
щекам.
До работы и обратно ездила на общественном
транспорте. И сегодняшний день не стал
исключением.
Неспешно брела по расчищенной от осенних листьев
брусчатке, ни на чем не концентрируя внимания. Шум проезжающих мимо
машин и разговоры обгоняющих меня людей воспринимала отстраненно,
обещая себе, что смогу прийти в норму. Смогу стать счастливой и
познать радость материнства, пусть малыш и будет из детского
дома…
Краем глаза уловила какой-то блеск и недовольно
сощурилась. Словно кто-то играл зеркалом, направляя солнечный луч
мне в лицо.
Вновь ослепляющее сияние, и я вскинула взгляд,
прикрываясь ладонью.
Увиденное заставило сердце больно
сжаться.
На самом краю тротуара стояла коляска, в которой
сидела маленькая кроха, заливисто хохоча и усердно потряхивая
светящуюся погремушку. Именно эта игрушка и слепила мне ранее
глаза.
Горько вздохнув, только хотела отвести глаза в
сторону, чтобы не рвать и без того свое раненое сердце на части,
как коляска чуть наклонилась вперед, съезжая передними колесами на
проезжую часть.