− А ничего что ты девушка и в мужском монастыре? Или это не монастырь все же?
− Школа монастырь для мальчиков. Которые станут монахами воинами. И нет мастера Чена это не смущало, говорил, что я буду для них тренажером. И приучу спокойно реагировать на женское тело. В общем набивание рук и бег были моим задание, которое длилось семь лет. И нельзя было подходить спрашивать о следующем задании. Учитель сам определит, когда ты готов. Так он проверял мою выдержку и настойчивость. Ведь по дереву я была голыми руками и за час руки были сбиты в кровавые синяки. За час пробежки они восстанавливались как ничего и не было. А потом, когда месте решил, что я готова, он занимался со мной в разы жестче чем с другими учениками. В наглую пользовался что меня не убить. И если Ника ошибалась, то на мне не просто обозначали прием, от которого человек убит. Он не останавливался, а доводил его до конца. И если я попалась и мне могут сломать шею, то ее ломали. Шею, спину, руки, ноги. И так изо дня в день. Знаешь очень доходчиво было. Я каждый раз старалась все усерднее и усерднее. Ведь несмотря на то, что не подыхаю, я все чувствую, как и все.
− Сколько длилось твое обучение?
− Пятьдесят лет из которых десять лет меня учил сам мастер. И еще сорок я была помощником для других учителей и помогала обучать мальчиков. На мне продолжали показывать приемы доводя их до конца. Потом начались некоторые события в той стране, что мне пришлось покинуть монастырь и податься в бега. И тут уже пригодилось все чем меня научили. Ну что теперь можем и спарринг провести?
Макс вернулся в академию поздно вечером. Я каким-то шестым чувством знала, что между ним и Линдой ничего не было. На совместных занятиях он вел себя так словно ничего не было. Я решила, что мне стоит реагировать так же. Я уже переросла тот возраст, когда закатывают истерику парню. Через пару дней он узнал, что продолжила работать курьером.
− Зачем ты работаешь, я могу тебя обеспечить.
− Макс, я привыкла на свои потребности зарабатывать сама.
− Но ты позоришь меня, другие думают, что я не могу тебя обеспечить! – сказал он зло.
− Тебе так важно, что о тебе думают другие и не важно, что думаю я, - сказала с улыбкой. – Потерпи, скоро начнется практика и будем работать в паре в городе. Меня же пока на патрулирование не возьмут.