Лиза с близнецами была знакома с незапамятных времен: Одинцовы и Фрязины были добрыми соседями. Володька, естественно, над девчоночьей дружбой смеялся, но Лизу признавал: она была самой быстроногой в округе и в горелки играла до упаду. Володька увлекался зоологией, то есть нес домой всякую живность – букашек, червей, ежиков. Иногда он притаскивал целое ведро головастиков, добытых в какой-нибудь канаве. Известно, что девчонки головастиков не выносят, особенно тех, у которых уже отрастают лапки. Однако Лиза любовалась этими тварями без всякого трепета и находила, что у них кроткие мордашки. Она даже пугала бедняг, запуская руку в ведро. Все это не могло не вызвать самого серьезного уважения будущего зоолога.
Зато мачеха Аделаида Петровна головастиков боялась. Из-за этого Володька норовил подсунуть банку со своим уловом к ней в спальню, на туалетный столик. Там царил живописный кавардак: цветные флаконы парижских и московских духов, шпильки и гребешки окружали фарфоровую пудреницу в виде белой розы. Пудреница была колоссальных размеров. Мурочка называла ее капустой.
Аделаида Петровна была немного близорука и Володькин живой подарок замечала не сразу. Когда она садилась у зеркала разглядывать свое большое темнобровое лицо, сначала щурила глаза и принимала волнующие позы, которые доставили ей лет пятнадцать назад славу первой нетской красавицы. Теперь ей приходилось улыбаться тоньше, а подбородок сильнее выдвигать вперед, потому что гнездился под ним второй – висячий, неприятный и неискоренимый. Глаза с годами стали мельче, брови реже. Целая пропасть огорчительных мелочей обнаруживалась, если присмотреться!
Аделаида Петровна вздыхала. Ее печальный взгляд падал на ряд знакомых флаконов. Эти флаконы, она помнила, еще утром стояли как-то иначе. В душе сразу вспыхивал едкий гнев на горничную Гашу, которая, должно быть, втайне лила драгоценные ароматы себе на макушку и за пазуху. К тому же среди флаконов и коробок, перепутанных чужой рукой, что-то шевелилось.
Аделаида Петровна щурилась сильнее и приближала лицо к столешнице. Головастики! Они суетились в банке, крутили прозрачными рыбьими хвостами и пучили на Аделаиду Петровну бисерные глазки, отвратительно пристроенные где-то на затылке.
Аделаида Петровна издавала долгий крик. Затем расчетливо – на мягкий ковер или на кушетку – падала в обморок.