– Ерунда! – стоял на своем Ваня Рянгин. – В каком месте кладбища Соловов видел огни?
– В самой середке, где могила губернаторши Кригер.
– Я знаю это место! – сказала Лиза. – Там растет большой куст белой сирени. Цветы крупные и с остренькими лепестками, как звездочки. Нигде в городе такой больше нет. Мы пробовали у себя развести – ничего не вышло. Жалко. Такая красота! Сейчас, наверное, этот куст весь в цвету…
Ваня встал, скрипнув стулом. Небо между занавесей стало совсем синим, и по нему высыпались неяркие звезды. На этом фоне Ваня казался еще прямее и выше. «Он похож сейчас на статую командора», – шепнула Лизе начитанная Мурочка.
– Этой ночью, – сказал Ваня серьезно, – я пойду на кладбище и увижу так называемые дьявольские огни. А вам, Лиза, я принесу белой сирени.
Прозаический Вова сказал статуе командора:
– Ничего не выйдет! На кладбище сторож – зверь.
– Я не боюсь сторожей, – гордо ответил Иван Рянгин. – К тому же никакой сторож не помешал Соловову пробраться в самую чащу и увидеть огни.
– Тогда я тоже пойду на кладбище! – вскинулся Володька.
Он сообразил, что нехорошо показывать себя трусом.
– Не выдумывай! – испугалась Мурочка. – Мы с Лизой и так согласны, что это метан. Правда, Лиза?
Лиза пожала плечами. Про метан она ничего не знала, а главное, ей было ясно, что Ваня Рянгин исключительно из-за нее затеял эту безрассудную прогулку. Идти ночью на кладбище, конечно, не совсем то же, что застрелиться, но все-таки… Да и к чему Ване сейчас стреляться? Ведь она еще не сделала его несчастным! Плохо лишь то, что Володька вздумал примазаться к рыцарскому подвигу. Этот запросто все может испортить!
– Вова, ты бы лучше дома остался, – посоветовала Лиза. – Если Аделаида Петровна узнает, тебе нагорит.
Володька возмутился. Неужели Лиза считает его малявкой?
– Во-первых, никто ничего не узнает, я позабочусь, – сказал он сердито. – А во-вторых, я и так полдня просидел под домашним арестом. Я имею право вдохнуть глоток свободы. Обязательно пойду! Ты согласен, Рянгин?
Рянгин не слишком обрадовался, но согласился.
– Завтра мы все вам расскажем, – пообещал Володька. – А доказательством того, что мы не струсили и дошли до самой часовни, будет букет белой сирени.
– Тоже мне доказательство, – вдруг заупрямилась Мурочка, которая минуту назад не хотела пускать брата на кладбище. – Этой сирени и поутру можно наломать, когда светло.