– Извините, Владлен Вадимович, но вы с китайцами того… маху дали. Им только палец в рот положи, так они руку откусят.
– А если без народных присказок? – спросил Силин, уставившись на свои кулаки, выложенные на крышку стола.
Слово взял председатель государственного комитета по развитию дальневосточных регионов.
– А если без присказок, – сказал он, избегая встречаться со взглядом премьера, – то Дальний Восток буквально за несколько месяцев попал в экономическую зависимость от Китая. Обидно, Владлен Вадимович. Мы на глазах превращаемся в сырьевой придаток КНР.
Тут наперебой заговорили все, позабыв о регламенте и субординации:
– Они, китайцы, о сотрудничестве только болтают, а на деле выкачивают из нас все подряд, кроме якутских алмазов. Вместо обещанных технологий – шиш.
– Повсюду к востоку от Красноярского края себя как дома чувствуют…
– Совместные предприятия, открытые на Дальнем Востоке и в Сибири, по сути, принадлежат китайцам, они же на них и работают…
– А вокруг Байкала что творится? – вскричал вскочивший профессор Вешин, седой человечек, похожий на гнома, которого переодели в современный костюм и кое-как постригли, но бороды не лишили. – Это же черт знает что такое, Владлен Вадимович! Китайцы уже и туда добрались, а ведь в Байкале содержится восемьдесят процентов всей пресной воды России! Гнать их оттуда нужно, поганой метлой гнать! – Разволновавшийся профессор сделал соответствующий жест. – Они намереваются строить там деревоперерабатывающие заводы, слыхано ли это? Куда глядит ЮНЕСКО? Хотя при чем тут ЮНЕСКО… О чем думает наше правительство, вот что я хотел бы знать.
Силин, который в рамках российско-китайской программы подписал постановление правительства, фактически отдающее самое чистое озеро мира в распоряжение китайских предпринимателей, придал лицу выражение суровой озабоченности. С этим же видом он выслушал реплики о массовом уничтожении сибирской тайги, о тысячах нелегальных бригад лесорубов, о том, какими ужасными последствиями грозит прокладка нового нефтепровода по дну Амура. На душе у него скребли кошки, хотя внешне он никак не проявлял этого.
Что бы ни говорили о нем недоброжелатели, а человеком он был волевым, сильным. Тем не менее ему стоило огромных трудов сохранить хорошую мину при столь плохой игре.