– Ты уверен, что книга тебе понравится и ты сможешь ее понять?
– Шутите, – фыркнул я.
– Это слишком серьезная вещь для мальчика.
– Вы не знаете Лапшу, Профессор, он – умный парень. Самый большой умник на всей Деланси-стрит.
– Хорошо, Лапша, – сказал Профессор, – когда ты ее закончишь, я хочу знать, что ты об этом думаешь.
– Я обязательно вам расскажу.
– Мы с вами еще увидимся, – прошептал он нам вслед, когда мы поднимались вверх по лестнице.
Мы отправились обратно к Джелли.
Макси спросил:
– Что он там сказал насчет того, что нам надо усвоить? Не действовать скоропа… Как он сказал, ты не помнишь, Лапша?
– Скоропалительно?
– Да, точно – скоропалительно. Что он хотел этим сказать?
– Не слишком торопиться, ничего не делать необдуманно.
– Хороший совет. Профессор – умный парень. Да, сначала надо как следует все распланировать; я это не забуду.
Патси, Косой и Доминик стояли у дверей и ждали нас.
– Вы где были, ребята? – спросил Патси.
– Мы с Лапшой заработали по баксу на брата.
Макси вошел в магазин. Мы последовали за ним.
– Дай мне свой доллар, Лапша, – сказал Макси.
– Отдать тебе доллар? – Я заколебался. – Зачем?
– Мы все поделим поровну, – твердо сказал Макс.
Я неохотно отдал ему доллар. Он подошел к старику Джелли.
– Разменяйте, – сказал он, бросив на прилавок две купюры.
Макси разделил два доллара на пять частей. Я взял свои сорок центов с чувством разочарования. Макс ободряюще улыбнулся:
– Не вешай нос, Лапша, мы еще разживемся.
Он купил пачку «Доброго капрала». Мы вышли на улицу. Мы курили, насвистывали и отпускали непристойные замечания вслед проходившим мимо девушкам.
К нам подошел отец Доминика. Он вырвал у него изо рта сигарету и потащил его домой. Мы проводили их свистом.
Я увидел Долорес, которая смотрела из окна своей комнаты на той стороне улицы. Макси помахал ей рукой; она с треском захлопнула окно. Я стоял на тротуаре, мечтая о ней. Моя первая любовь. Я представлял, как на нее обрушиваются всевозможные беды и несчастья, как на улице к ней пристают какие-нибудь пришлые бандиты. В мечтах я отводил себе героическую роль ее защитника – себе и своему ножу. Потом мои мысли обратились к Пегги. Меня охватило странное и незнакомое волнение. Я подумал, не стоит ли она сейчас на своем месте. А может быть, мне удастся потискать пухленькую Фанни.