.
В юридической литературе при исследовании понятия законного интереса нередко прибегают к его онтологической интерпретации (объективная, субъективная, объективно-субъективная концепции интереса)[27].
Указанные концепции по-разному определяют природу интереса. И хотя выяснение того, каким продуктом – общественного бытия, сознания или осознанного бытия – является интерес, должно производиться за пределами юридического анализа, в целях формирования пригодного для правоприменительной практики представления о законном интересе обращение к философским аспектам проблемы неизбежно.
Трактовка интереса как объективного явления, связанного исключительно с бытием предмета[28], неприемлема для частного (в том числе гражданского) права. Из абз. 1 п. 1 ст. 2 ГК РФ следует, что гражданским законодательством регулируются имущественные и связанные с ними личные неимущественные отношения, основанные на равенстве, автономии воли и имущественной самостоятельности их участников (абз. 1 п. 1 ст. 2 ГК РФ). Поэтому к числу основных начал цивилистической отрасли относится принцип диспозитивности, согласно которому граждане и юридические лица по своему усмотрению осуществляют свои права, в том числе право на судебную защиту. Соответственно, гражданско-правовой защите подлежат интересы конкретной личности (индивидуальные интересы), а не интерес общности, данный объективно и определяемый ее природой и условиями существования. Коллективные интересы, к числу которых относятся и статусные интересы, определяемые принадлежностью лица к известной социальной группе (интересы несовершеннолетних, интересы неопределенного круга лиц и т. п.), либо только учитываются в правоприменительной деятельности при разрешении юридических конфликтов (см., напр., ст. 566, 663, абз. 2 п. 2 ст. 1065 ГК РФ), либо выступают объектом публично-правовой защиты (например, при предъявлении государственным органом в случае, предусмотренном федеральным законом, иска в защиту публичных интересов).
Вместе с тем признание интереса исключительно продуктом деятельности человеческого мозга лишает рассматриваемое явление способности выступать объектом юридической защиты – защитноспособности, так как психологические процессы принципиально недоступны праву. В этом смысле трактовка законных интересов в качестве стремлений