— Мужское тело в некоторых вопросах не умеет лгать, и иногда мне кажется, что именно это более всего и привлекает…
Ноэль, все еще неуверенная в необходимости полностью раскрывать свои желания, проглотила слово «меня», но Аарон его все же, кажется, как-то уловил. Член у него оказался именно таким, как и хотелось, как и представлялось во вчерашних срамных видениях: прямым, ровным, цветом кожи лишь чуть-чуть темнее остальных частей тела, не громадным, но и не крохотным — соразмерным. Не член, а произведение искусства, которое могло бы украсить мраморную статую. Куда там немногим натурщикам, наготу которых доводилось видеть во время обучения в Академии художеств. Вспомнилось, как Ноэль мечтала о поступлении в нее и как боялась спросить у мужа разрешение. А главное, последующее изумление, когда тот с легкостью отпустил жену на все четыре стороны после того, как получил то, что и хотел — необходимых по закону наследников.
Мысли о муже и о собственных напрасных страхах как-то взбодрили, заставив думать о том, что, может быть, и в случае с Аароном стоит быть посмелее. Крохотная капелька смазки, росинкой украсившая собой головку, так и манила, разрушая ощущение холодного скульптурного совершенства и делая половой орган Аарона, да и его самого живым, подверженным страстям. Остро захотелось снять ее кончиком пальца или даже языком. Бросившаяся в лицо краска затопила жаром.
— Прошу, подвигайтесь! — Голос тоже предательски охрип, и Ноэль была вынуждена откашляться, а после еще и совершенно пересохшие от волнения губы облизать.
Нагой, возбужденный, но по-прежнему этим всем ничуть (по крайней мере, внешне) не смущенный Аарон очень внимательно проследил за движением языка Ноэль, а после, смешливо поклонившись, прокрутил себя в почти балетном па — с поднятыми руками, на кончиках напряженных пальцев ног. И если безволосая, приятно выпуклая грудь, украшенная светло-коричневыми, даже на взгляд нежными сосками, показалась Ноэль воплощением мужской красоты, то спина — фактурная, сильная, широкая в плечах и гибкая в талии, и вовсе сразила.
Впрочем, взгляд тут же соскользнул ниже, чтобы задержаться на ягодицах уже не с восторгом, а с легким разочарованием: в этом месте господин Соммерет-л’Иго, пожалуй, был плосковат и маловыразителен, да и любезные сердцу Ноэль ямочки на пояснице практически отсутствовали. Но общее впечатление это не испортило. Настолько, что теперь просто-таки разрывало от страстного желания не просто видеть, но еще и касаться…