Каким именно будет заказ? Что захочет видеть внутри куба этот утонченный столичный аристократ, известный своей любовью к гоночным паромобилям и дуэлям? До Ноэль долетали слухи, что из столицы Аарону пришлось уехать как раз из-за поединка, который закончился смертью второго участника этой смертельной игры. Дамы, обсуждавшие нового в городе и столь блистательного кавалера, говорили, что господин Соммерет-л’Иго стоял за правое дело и его противник понес заслуженное наказание за свое совсем не достойное истинного джентльмена поведение. Но при этом погибший оказался сыном какого-то более чем влиятельного лица, которое, естественно, задействовало властные рычаги, чтобы отомстить убийце, даже если тот и был целиком в своем праве. Все эти рассказы невольно… возбуждали. Поступок Аарона был проявлением истинно мужского характера, мужской силы, к которой Ноэль так влекло!
Фонари гасли один за другим, а после и вовсе кончились — центральные городские кварталы, где они были установлены повсеместно, остались позади. Теперь по сторонам от мостовой потянулись сплошной стеной фабричные заборы. При этом отражавшийся от них звук, ранее прерывистый из-за чередования домов и бульваров, изменился, став ровным и насыщенным. И одновременно будто бы удвоился. Ноэль обернулась — и точно, сзади, лишь немного отставая, за ней следовал еще один паромобиль. Почему-то это показалось неприятным, даже пугающим. Решив пропустить чужака, чтобы тот не маячил за спиной и не давил на психику, Ноэль прижалась к тротуару, сбрасывая скорость. Двигавшийся сзади паромобиль тут же ускорился, будто того и ждал. Но это как раз успокоило — было логично предположить, что по меркам второго водителя Ноэль просто ехала слишком медленно, вот тот и дышал ей в спину, не рискуя обгонять в условиях плохой видимости, а как только появилась такая возможность, вырвался вперед. Куда он свернул после, увидеть не удалось, да это было и не важно.
За городом стало просторнее и как-то даже светлее. И потому, что утро медленно, будто бы неохотно, но все же вступало в свои права; и потому, что смог остался позади, разогнанный ветром, которому здесь, среди полей и перелесков, не приходилось путаться и петлять, цепляясь за крыши и трубы. И даже тот самый дирижабль на паровом приводе, замеченный Ноэль с крыльца дома и направлявшийся, как выяснилось, в ту же сторону, что и она сама, теперь выглядел не старым мрачным китом в темных глубинах облачного океана, а игривым белым дельфином в аквамариновых южных водах.