- Я знаю, как это – без мамы, - шепчет Софа, и я киваю в такт ее словам, - и знаю, какого, когда самый родной человек отказывается от тебя. У меня был отец, да, но…
- Тш-ш, - прошу я, качая головой, и не понимая, зачем тут нужны оправдания, - я понимаю. Спасибо.
- И тебе, - шепчет Софа, и мы затихаем, стоя на прохладном балконе, и греясь в руках друг друга.
Откровение – это всегда сложно. Настоящее, которое часто неприглядно и совсем не имеет ничего общего с выдуманными проблемами. Это сложно сдирание с себя пары слоев кожи, и виноватый взгляд: «Смотри. Вот я какой, видишь? Ты можешь сказать мне что-то». И самое дебильное, что здесь может быть, это начать оценивать проблему, сравнивать, и думать – а у кого горе больше?
Мы все разные, и все справляются по-разному. И потому я просто принимаю слова Софы, искренне сочувствуя и благодаря ее за то, что она в обмен на откровенность тоже открылась. Здесь не нужно никаких оправданий, а главное после этого – ощущение свободы и результат. Мы стали ближе. Определенно, на пару сотен душевных километров, если такие существуют. Потому что теперь Софа для меня не просто дочка полковника и интересная девушка с охрененной фигурой. Нет. Теперь я видел перед собой Человека с потайными карманами души, которые показали лишь мне одному.
А это, черт возьми, очень редко в наше время.
- Идем, - прошу я, потому что она стоит с голыми ногами здесь, - много там еще серий в твоем Хаое?
- Хаус. Доктор Хаус, - улыбается Софа, и позволяет вывести себя с балкона, обнимая сзади двумя руками, - и вообще там восемь сезонов.
- Серьезно?!
- Но я люблю только первые три.
Улыбаясь друг другу, и переговариваясь, мы доходим до ее спальни, где снова нападаем на пиццу. А затем Софа удобно устраивается на моем плече, ерзая под пледом, и так и эдак утраивая на мне свои ноги – и я лишь лежу, позволяя ей все на свете.
До того момента, как ее нога скользит выше, и заставляет меня вспомнить, почему нам по-прежнему лучше быть подальше друг от друга.
15. Глава 15
Глава 15
Софа
- Ты неисправима, – хрипло выдыхает Роб, когда я льну к нему, и сам поворачивается, одной рукой накрывая меня, и пресекая попытки лишний раз пошевелиться.
- Какая есть, - немного с вызовом отвечаю, с беспокойством вглядываясь в непроницаемое лицо, пытаясь по нему прочесть ответы на свои переживания.