Маньячка: Думаю.
Семьсот двенадцатый: Вообще-то, должен тебе признаться, что я уже внизу.
Маньячка: О, нет! Я не могу сейчас. Ко мне через полчаса приедут гости.
Семьсот двенадцатый: Что за гости?
Маньячка: Слишком много вопросов для семьсот двенадцатого!
Семьсот двенадцатый: Да? Учту…
Семьсот двенадцатый: Я поднимусь ровно на пять минут.
Маньячка: За пять минут, боюсь, твой перфоратор мы протестировать не успеем.
Семьсот двенадцатый: А если сильно постараемся?
Маньячка: Ты так плох?
Семьсот двенадцатый: Может, наоборот? Так хорош…
Маньячка: Цель визита?
Семьсот двенадцатый: Обещанный поцелуй в нос.
Маньячка: Ну раз уж я обещала... Поднимайся!
Прошлый раз ему не перепало.
Выглядываю в окно, вижу его тачку.
Иду открывать дверь, скидывая капюшон халата с мокрых волос. Только после душа…
Открываю, пропускаю его внутрь.
В руках цветы. Молча всовывает мне букет в руки, подхватывает вместе с ним и аккуратно впечатывает в стену. Моё дыхание срывается от этой внезапности и от страстей, которые плещутся из него. Вжимает в стену чувствительнее, проталкивая колено между моих бёдер.
От его кипения мне горячо внутри. Сердце стучит.
– Давай… – требует он. – Не трать мои пять минут.
С улыбкой тянусь губами к носу, но он, обхватив меня ладонью за шею, впечатывается в губы.
– Нет! – со смехом уворачиваюсь я, толкая его в грудь.
– Да! – его губы скользят по моему лицу, зацеловывая и пытаясь поймать мои. – Да, да, да… Не жадничай!
Впивается глубже. Горячий язык…
От неожиданности чужого, незнакомого вкуса и лёгкого передоза эмоциями букет падает у меня из рук.
– Цветы! – уворачиваюсь опять.
– Чёрт с ними…
Зажимает крепко, что уже не выкрутиться, и я впиваюсь в его нижнюю губу. Так, чтобы чувствительно.
С рычанием дёргается.
– Больно!
– Шаг назад.
Отпускает, молча делая этот шаг. Глаза обиженные.
– Так, семьсот двенадцатый… – делаю шаг к нему сама. – Насиловать могу только я. Даже так сладенько. Ясно? Тогда мы договоримся.
Молчит.
– «Девочки сверху». Ты меня понимаешь? И только в такой позиции мне будет интересен… ммм… твой перфоратор.
Его обида в глазах меняется на что-то другое, сродни тревоги.
– Тебя кто-то обижал? – вглядывается глубже в мои глаза.
Хороший парень, да. Несмотря на лёгкий налёт циничности, который он демонстрирует, и борзоту. Бьёшь немного глубже, и он слетает. А там всё вполне себе.