Так готовность к смерти рождает жизнь. Так жизнь торжествует. Чего же стоит нам услышать слово, которое звучит беспощадно там, где сливаются торжествующее небо и смиренная земля, где рай утверждает реальность блаженной вечности! Но слово прозвучало. И пронзило, ибо слово это – смерть.
Всю ночь служим последнюю земную Литургию Старца. Своды пещеры озаряются неземным светом, оглашаются хором ангельских голосов, дым кадил услаждает обоняние тончайшими ароматами… Но слезы, струятся по нашим щекам. А скорбь от скорого прощания со святым Старцем и собственное ничтожество пред ним – привносят в торжество Жизни горечь неизбывной смерти.
На рассвете Старец отдает нам свое последнее святое о Бозе целование. Благословляет, начертав над нашими склоненными главами на воздухе огненный крест. Возносит последнюю молитву и возлегает на цветочный одр. Верными стражами окружают звери отходящего в вечность. Они скулят, лижут его руки и стопы. Мы читаем отходные молитвы и псалмы. Склоняемся к светлому лицу Старца – он уже отошел, мирно и тихо. Улыбка блаженства застыла на его устах.
Переносим почти невесомое тело Старца в яму, выкопанную когтями льва и леопарда. Над нами кружат белые голуби. Все вместе – люди и животные – засыпаем тело пуховым прахом и обкладываем камнями. У подножия водружаем кипарисовый крест. Звери ложатся вокруг холмика и замирают бдительными стражниками.
Стоим и полушепотом рассуждаем, не остаться ли нам здесь. И в ту минуту, как склоняемся к этому решению, вокруг начинает что-то происходить. Мы оглядываемся и замираем. Райский сад тает на глазах. Через мгновение остаются только могильный холмик с крестом, да камни и небо окружают нас Мы пребываем в оцепенении. Тогда лев с леопардом поднимаются со своих мест и медленно с угрожающим рычанием приближаются к нам. Мы со вздохом покидаем это место, тайную обитель земных подвигов Старца.
– Объясни, мой наставник, как же это происходит? У меня такое чувство, будто я сам участвую в событиях.
– Вспомни, как ты жадно читал жития Святых, каким ты был «алчущим правды». Потом время укрепляющей благодати ушло. И ты, как большинство новообращенных, вместо усиления подвига охладел, вернулся к суетной мирской жизни. Но все сделанное тобою для Царствия Небесного, для спасения души осталось в сердце. Как семена в земле. Да, да, оттуда, из сердца, все исходит сейчас по твоему произволению. Мне лишь остается немного тебе помогать.